Игорь Овсяный - 1939 - последние недели мира. Как была развязана империалистами вторая мировая война.

Вот некоторые факты.

В середине января 1938 г., отмечает в своих мемуарах бывший начальник французской контрразведки генерал Пайоль, через агентуру были получены сведения о предстоявшем германо-фашистском вторжении в Австрию. Нельзя сказать, что на сей раз Париж не реагировал. Он, как можно судить, заранее подготовил план действий. И когда 12 марта гитлеровские войска вступили в Вену, оказалось, что во Франции нет правительства! Премьер Шотан, не желая брать на себя ответственность, 10 марта подал в отставку. «Франция снова была в Барбизоне» [14], – с горькой иронией замечает Пайоль.

8 апреля, еще за две недели до утверждения пресловутого «Зеленого плана», французская разведка, используя, по словам Пайоля, «сверхсекретный и надежный источник», получает информацию о разработке ОКВ [15]операции против Чехословакии. В связи с исключительной важностью об этом доложили непосредственно премьеру – на сей раз уже другому – Даладье. «Председатель Совета был потрясен, – пишет Пайоль. – Он, казалось, принял решение действовать…»

25 августа «2-е бюро» докладывает правительству и военному командованию, что нацисты планируют осуществить операцию против Судет 25 сентября. Благодаря добытым в самом ОКВ документам французскому командованию становится известен даже план дислокации гитлеровских войск на границах Чехословакии…

Подробные сведения о подготовке рейхом агрессии против Чехословакии сообщала французам и ее разведка. Как отмечает Моравек, передаваемая французской стороне важная информация в ряде случаев оказывалась «затерявшейся» и не доходила не только до политического руководства, но и до военного командования. Несмотря на договоренность о взаимодействии секретных служб двух стран и регулярные, дважды в год, встречи их представителей, французская сторона уклонялась от подлинного сотрудничества и больше задавала вопросы, чем делилась своими сведениями. В 1937 г. пораженческие настроения в Париже уже стали совершенно очевидны для чехословацких коллег. Французские офицеры оспаривали достоверность данных чехословацкой разведки и ее оценку опасности фашистской агрессии, а затем и вообще «утратили интерес» к подобной информации. «Их желание „знать“, – отмечает Моравек, – казалось, уменьшалось пропорционально нарастанию нацистской угрозы».

Имея на руках план вторжения гитлеровцев, чехословацкое руководство предложило обсудить вопрос о способах поддержания связи между секретными службами в случае войны, в которой Франция и Чехословакия окажутся разделенными вооруженными силами фашистской Германии. Под тем предлогом, что этот вопрос не был включен в повестку дня, французы отказались от его обсуждения.

После майского кризиса 1938 г. военное командование Чехословакии обратилось с письмом к Гамелену, предлагая направить во Францию своих представителей для согласования мобилизационных планов и операций вооруженных сил, поскольку франко-чехословацкий договор о взаимной помощи не содержал конкретных указаний по этому вопросу. Ответ был краток, но позволял понять многое. Генерал Гамелен сообщил, что поднятый вопрос «не входит в его компетенцию» и поэтому он пересылает письмо премьер-министру Даладье. Утверждение, что согласование военных мер не входило в компетенцию генеральных штабов двух стран, было, разумеется, неуклюжей отговоркой…

«Позже, в Лондоне, – пишет Моравек, – президент Бенеш сказал мне, что именно в эти первые месяцы 1938 г. он пришел к убеждению, что Франция нас предаст».

Не могла не вызывать тревоги и быстро нараставшая интенсивность деятельности германо-фашистской разведки непосредственно против Франции. В один из осенних дней 1938 г. на борт французского линкора «Алжир», стоявшего на рейде Тулона, поднялись два сотрудника «2-го бюро» и сообщили адмиралу грустную новость – на борту находится агент абвера, выдавший гитлеровцам французский секретный военно-морской шифр. Им оказался некий М. Обер, расстрелянный несколько месяцев спустя во рву форта Мальбуке. Но это лишь один из множества случаев: в 1935 г. было арестовано 35 нацистских агентов, в 1937 г. – 153, в 1938 г. – 274, за пять месяцев 1939 г. – 300.

Пользуясь «беспечностью» французских властей, гитлеровская агентура легко получала сведения о новейших видах вооружения, планах его использования, о «линии Мажино» и других стратегических сооружениях Франции. Через агента-двойника француженку Франсуаз «2-му бюро» стало известно, что Канариса регулярно информируют о политическом положении во Франции и работе парламента. «Протокол одного из драматических секретных заседаний комиссии по иностранным делам сената, – пишет Пайоль, касаясь деятельности германской разведки весной 1939 г., – был дословно передан абверу. Это невероятно!»