В мутной общественной атмосфере декадентских лет, среди множества "малых сил", унесенных модой, опустошенностью, разочарованьем, отчаянием, скукой, любопытством, стихийной тягой к беспочвенному, безответственному забвению всего того, что еще годы назад казалось традицией русских классиков, потребностью народной совести и главным делом передового русского человека, - фигура Горького-борца, вставшего во весь рост наперерез мутному течению, такая фигура не может не покорить читателя, не привлечь к нему сердце, не обнадежить, не стать его духовной опорой. Замечательная эта переписка. Горький, в занятой им общественно-политической позиции, а не только по силе и яркости своего самобытного таланта, был настолько выше окружающей его среды, что не заметить его и не полюбить Ленин просто не мог, "Максим Горький" была та самая "практика" в области литературы, существование которой подтверждало марксистскую теорию.
Заметил Горького Ленин еще в 1899 году, когда в письме к А. Н. Потресову похвалил в журнале "Жизнь" беллетристику, а беллетристикой этой были пять глав "Фомы Гордеева" и ранние рассказы Горького. В 1901 году, вспоминает Е. Д. Стасова, "В. И. Ленин очень интересовался всем, что выходило из-под пера М. Горького. И мы, работники партии, старались держать Ленина в курсе того, что писал Горький. Так, его рассказ "О писателе, который зазнался", появившийся в Петербурге нелегально, был переписан В. Ф. Кожевниковой и мною химическими чернилами между строк диссертации К. А. Крестникова "К морфологии крови при свинке"*. Выраженье "писатель, который зазнался" так понравилось Ленину, что он употребляет его в "Что делать?", в главе о псевдолевацких требованиях "свободы критики" и обвинениях ядра партии в "догматизме". В последующие годы Горький и Ленин подходят друг к другу все ближе и ближе, хотя личной встречи у них еще нет. Горький посылает деньги за границу на издание большевистского органа, еще не будучи в партии. Он уже свой. Он перенес крещение арестами. В январе 1905-го М. М. Литвинов видит, как в одном вагоне с ним, из Риги в Петербург, жандармы "тащат" арестованного Горького. И, наконец, этот медленный, все усиливающийся процесс сближения писателя с большевиками завершается вхождением его в партию во второй половине 1905 года. И все это время продолжается его переписка с Леонидом Андреевым.
_______________
* М. Горький в эпоху революции 1905 - 1907 годов. М., 1957, с. 71.
Но если крепнет и мужает голос Горького в его письмах к другу, хотя он не пишет ему о своих политических связях; если чувствуется за критическим тоном какая-то твердая почва, идейная и позиционная, а не только простой профессионализм, - то все особенности мышления Горького, поздней обнаруживающиеся в конфликте с Лениным по поводу Богданова и "богостроительства", остаются при нем, остаются с самого начала, со дня вступления в партию, и, думается мне, дойдут во всей своей силе до того сумрачного питерского часа, когда я приду к нему через кухню и услышу его сухое и твердое: "Я не марксист".
Вот Горький вступил в партию, он необычайно горд этим. Он будет, как ребенок, счастлив возможностью побывать на Лондонском съезде и долго потом вспоминать это. Он уже встретился с Лениным, - произошла та самая знаменательная для него встреча 27 ноября 1905 года в Петербурге, о которой он с нежностью будет говорить Сперанскому за несколько часов до смерти.
И после такой встречи, решающей в его жизни, вот что пишет о себе Горький Леониду Андрееву в ответ на его очередное туманное письмо:
"Судишь ты обо мне не очень глубокомысленно. Я социал-демократ, потому что я - революционер, а социал-демократическое учение - суть наиболее революционное. Ты скажешь - "казарма"! Мой друг - во всякой философии - важна часть критическая, часть же положительная - даже не всегда интересна, не только что важна. Анархизм - нечто очень уж примитивное. Отрицание ради утверждения абсолютной автономии моего "я" это великолепно, но ради отрицания - не остроумно. В конце концов анархизм мертвая точка, а человеческое "я" суть начало активное..."*.
_______________
* Литературное наследство, т. 72. Горький и Леонид Андреев. Неизданная переписка. Письмо Горького Андрееву от 2... 5/15... 18 марта 1906 г. М., 1965, с. 265.
Здесь, хоть и в отрывочной форме, отражающей естественный поток его мыслей, дан весь Горький сначала и до конца, даже с его упрямой привычкой употреблять множественное "суть", где надо ставить в единственном числе "есть". Весь Горький - с его кажущейся наивностью, а в то же время с его удивительной верностью своим убеждениям, точней - характеру своего мышления. Думаю, что лучше, полней, искренней Горький о себе нигде не высказывался, нежели в этих строках, писанных в медовый месяц его пребыванья в партии. И потому очень стоит остановиться на них, разобраться в них, представить их себе яснее.
Читать дальше