Владимир Хрусталев - Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова

Это намерение Распутина сообщить в Царском Селе о моих посещениях его дома совсем меня не устраивало. Я знал, что императрица сейчас же скажет об этом Вырубовой, которая отнесется к моей «дружбе» со «старцем» весьма подозрительно, ибо она не раз слышала лично от меня самые откровенные и неодобрительные отзывы о нем.

– Нет, Григорий Ефимович, вы там ничего не говорите обо мне. Чем меньше люди будут знать о том, что я у вас бываю, тем лучше. А то начнут сплетничать, и дойдут слухи до моих родных, а я терпеть не могу всяких семейных историй и неприятностей.

Распутин согласился со мной и обещал ничего не рассказывать.

Беседа наша коснулась политики. Он начал нападать на Государственную Думу:

– Там про меня только худое распускают да смущают этим царя… Ну, да недолго им болтать: скоро Думу распущу, а депутатов всех на фронт отправлю: ужо я им покажу, тогда и вспомнят меня.

– Григорий Ефимович, неужели вы на самом деле можете Думу распустить, и каким образом?

– Эх, милый, дело-то простое… Вот будешь со мной дружить, помогать мне, тогда все и узнаешь, а покамест вот я тебе что скажу: царица уж больно мудрая правительница… Я с ней все могу делать, до всего дойду, а он [245] – Божий человек. Ну, какой же он Государь? Ему бы только с детьми играть, да с цветочками, да огородом заниматься, а не царством править… Трудновато ему, вот и помогаем с Божьим благословением.

Я негодовал, слушая, с каким снисходительным пренебрежением этот зазнавшийся мужик-конокрад говорит о русском императоре. Однако я сдержал себя и очень спокойным тоном стал говорить, что ведь он, Распутин, и сам не знает, какие люди его окружают, хорошие или плохие советы они ему дают, добиваясь того, чтобы он, при помощи своего влияния в Царском Селе, проводил их в жизнь.

– Почему вы знаете, Григорий Ефимович, чего от вас самих разные люди добиваются и какие у них цели? Может быть, они вами пользуются для своих грязных расчетов?

Распутин снисходительно усмехнулся:

– Что, Бога хочешь учить? Он, Бог-то, недаром меня послал своему помазаннику на помощь… Говорю тебе: пропали бы они без меня вовсе. Я с ними попросту: коли не по-моему делают, сейчас стукну кулаком по столу, встану и уйду, а они за мной вдогонку бегут, упрашивать начнут: «Останься, Григорий Ефимович. Что прикажешь – все сделаем, только уж не покидай ты нас». Вот оно, милый, как они меня любят да уважают. Намедни, – продолжал Распутин, – говорил я им про одного человека, что назначить его нужно, а они его все оттягивают да оттягивают… Ну, я и пригрозил: «Уеду, говорю, от вас в Сибирь, а вы тут все без меня сгниете, да и мальчика своего погубите, коли от Бога отвернетесь, и к дьяволу попадете». Вот как, милый. А тут еще всякие людишки около них копошатся да нашептывают им, что-де Григорий Ефимович дурной человек, зла им желает… А на что я стану им зло делать? Они люди хорошие, благочестивые…

– Григорий Ефимович, ведь этого мало еще, что вас любят Государь и императрица, – сказал я, – ведь вы знаете, как о вас дурно говорят, что о вас рассказывают. И всем этим рассказам верят не только в России, но и за границей; там в газетах о вас пишут… Вот я и думаю, что если на самом деле вы любите Государя и Государыню, то вам следовало бы отстраниться от них и уехать подобру-поздорову к себе в Сибирь, а то, не ровен час, прихлопнуть вас могут… Что тогда будет?

– Нет, милый, ты ничего не знаешь, оттого так и говоришь, – ответил Распутин, – Господь этого не допустит. Коли его воля была к ним приблизить, значит, так надобно… А что людишки там говорят али заграничные газеты пишут – наплевать, пусть болтают, – только сами себя погубят.

Распутин встал и начал ходить нервными шагами взад и вперед по комнате.

Я внимательно следил за ним. Он был угрюм и сосредоточен.

Вдруг, резко повернувшись, он подошел ко мне, близко нагнулся к моему лицу и пристально на меня посмотрел.

Мне стало жутко от этого взгляда; в нем чувствовалась огромная сила.

Не отводя от меня глаз, Распутин погладил меня по спине, хитро улыбнулся и вкрадчивым, слащавым голосом спросил, не хочу ли я вина. Получив утвердительный ответ, он достал бутылку мадеры, налил себе и мне и выпил за мое здоровье.

– Когда опять ко мне приедешь? – спросил он.

В эту минуту вошла в столовую М. Г. и напомнила ему, что пора ехать в Царское Село и что автомобиль ждет.

– А я-то заболтался и позабыл, что дожидаются меня там. Ну, ничего, не впервой им. Иной раз звонят, звонят по телефону, посылают за мной, а я нейду… А приеду неожиданно – вот и радость большая, от этого и цены мне больше.