Владимир Хрусталев - Григорий Распутин. Тайны «великого старца»

Следуя договоренностям, 3 марта Царская Ставка отдала приказ о наступлении севернее Полесья во имя помощи союзникам по Антанте. Русские фронты должны были наступать по сходящимся направлениям: Северный фронт наносил удар 5-й армией из района Якобштадта на Поневеж; Западный фронт наступал на Вилькомир. В качестве ударной группы на Западном фронте предназначалась 2-я армия генерала В.В. Смирнова (1849–1918). Генерал М.В. Алексеев полагал возможным одним ударом в направлении на Ковно отрезать германское северное крыло войск и отбросить немцев за Неман.

Недостаточно подготовленное наступление русских, предпринятое по настоянию союзников, началось 5 марта. После сильной артиллерийской подготовки войска устремились в прорыв. Успех обозначился только на левом фланге наступления, южнее озера Нарочь, где корпуса группы генерала П.С. Балуева вклинились в оборону противника на глубину в два километра и создали большую угрозу немецким армиям. Тем не менее немцам удалось перебросить из Франции две пехотные дивизии, которые контрударом выбили части 5-й армии на ранее занимаемые позиции. На Северном фронте, после произведенной всеми армиями усиленной артиллерийской подготовки, наступление также захлебнулось.

Только через десять дней, 15 марта, данная операция была прекращена из-за погодных условий весенней распутицы. По некоторым подсчетам русские потеряли до 90 тысяч человек, в том числе 20 тысяч – убитыми. 10-я германская армия потеряла в девять раз меньше. Всего же потери армий Западного фронта составили до 90 тысяч человек; армий Северного фронта – около 60 тысяч. Эти 150 000 человек в одной операции – жертва русских для облегчения положения своих союзников под Верденом. Относительный результат все-таки был достигнут. Немцы приостановили свои атаки на Верден на две недели, что позволило французам подтянуть сюда подкрепления и тяжелую артиллерию. Правда, после войны союзники по Антанте старались не вспоминать об этой русской жертвенной помощи.

Стоит обратиться к этим событиям, нашедшим отражение в книге дочери генерала М.В. Алексеева госпожи В.М. Алексеевой-Борель: «К началу весны 1916 года немцы возобновили и усилили свои атаки на Верден, и в данном случае Франция вновь обращается за помощью России. Маршал Жоффр обращается к генералу Алексееву с письмом, датированным 3 марта 1916 г., в котором просит “произвести на противника сильное давление с целью не дать ему возможности увести с русского фронта какие-либо силы”.

Россия не могла допустить разгрома Франции, так как одна не справилась бы с сильной, прекрасно вооруженной немецкой армией. Ситуация, как тогда говорили, заставляла в своих же интересах поддерживать союзников. Но время для данной поддержки было неблагоприятное – первое: март месяц, начало таяния снегов в России, весенняя распутица; второе: армия после лета 1915 года – тяжелых боев и отступления – хотя уже пополненная и отдохнувшая, но пополненная плохо обученными солдатами из запасных батальонов, так как в таковых не хватало винтовок, забранных на фронт. Люди обучались фактически в полках, тут же на фронте. Не хватало и офицеров. Однако по повелению Государя Императора отцом было предпринято наступление в районе Двинска и озера Нарочь с намерением прорыва немецких позиций в направлении на Ровно… Наступление началось 18-го марта и сперва успешно развивалось, так что по свидетельству Люндорфа, “с 18-го по 21 марта положение германской 10-й армии было критическим. Русские обладали огромным численным превосходством. Но к концу марта русские атаки истощились. Как тогда говорили, “они утонули в болоте и крови”.

Потери были большие, для нас это наступление не дало реальных результатов, но приостановили немецкие атаки на Верден.

Об этих днях отец 21-го марта пишет матери: “Снова пришлось пережить тяжелое время и новый период несбывшихся ожиданий. Много было сделано в смысле подготовки: собраны большие силы, достаточные материальные средства при той бедности, из которой мы все еще не можем выбраться. И все это разбилось не о стойкость и искусство врага, а об наше невежество, неумение и большое легкомыслие, проявленное и большими, и малыми. Войска дали порыв, храбрость, начальники заплатили за это неспособностью использовать качество войск. В результате мне не сделали того, что должны были выполнить, на что имели право рассчитывать. Потери, конечно, неизбежны, но хорошо, когда потери эти окупаются. Потери напрасные подрывают веру. Подрывают они веру и у меня в возможность при таком невежестве вести успешно дело, ведь с этим бороться трудно. Не хотят учиться ни своим, ни чужим опытом, невзирая на его обилие и поучительность. Тяжело, обидно и как-то безнадежно.