Феликс Юсупов - Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова

Занятое Вырубовой положение, несомненно, тешило ее природное с течением времени все более и более разыгравшееся честолюбие. Весьма возможно, что она была при этом искренно убеждена, что служит интересам Царской четы» ( Гурко В.И. Царь и царица. Париж, 1927. С. 87–88).

Инстинкт подсказал Вырубовой весь ее дальнейший образ действий. Несмотря на свое положение приближенной императрицы, она по психологии своей была скорее ловкой горничной, ищущей всеми способами исключительного доверия своей госпожи. Внушая императрице уверенность в своей беспредельной ей преданности, в своем слепом и неизменном обожании, Вырубова одновременно внушала ей и чувства недоброжелательства ко всем остальным, кто ее окружал. Она с негодованием и отчаянием говорила императрице, что Государыню не умеют ценить не только в обществе, но и среди родственников – членов Императорского Дома. Только одна она, Вырубова, боготворит свою Государыню, она одна умеет ее по-настоящему понять.

При всем своем умственном убожестве Вырубова все же сообразила, что, чем больше она изолирует от всех императрицу, тем сильнее укрепится влияние на нее самой Вырубовой как единственного верного друга. Привязанность ее к императрице, несомненно, была искренней, но далеко не бескорыстной, потому что она вокруг этой дружбы впоследствии сплела целую сеть интриг.

Для того чтобы приблизить Распутина к императрице, Вырубова оказалась как нельзя более подходящим человеком. Ловкому «старцу» нетрудно было заставить эту истеричку уверовать в свою святость, для того чтобы она своими внушениями повлияла и на Государыню.

Когда Распутину удалось приобрести авторитет в Царской семье и императрица стала в свою очередь считать его великим праведником, Вырубова почуяла, какие возможности открываются перед ней. В этой ничтожной женщине проснулась самая низменная жажда власти. Сама по себе дружба императрицы уже давала ей исключительное положение, а с появлением Распутина значение Вырубовой выросло еще сильнее: она стала ближайшим доверенным лицом императрицы – единственной посредницей между нею и «старцем».

Надо думать, что и Распутин, держась за Вырубову, как за самое удобное орудие в своих руках, поощрял доверие к ней императрицы.

Трудно предположить, чтобы Вырубова, став в центре распутинского влияния и постоянного его вмешательства в государственные дела, имела бы какие-нибудь политические планы. Она была слишком глупа для сложных замыслов, но ее пьянила роль «влиятельного человека». Сплетая постоянные интриги, поддерживая одних, устраняя других, она упивалась этой игрой в могущество.

Впрочем, влияние Распутина на государственные дела при сотрудничестве Вырубовой началось не сразу. Оно стало возможным лишь в той очень замкнутой обстановке, в которой протекала жизнь Царской семьи, после того, как Государь избрал своей постоянной резиденцией не Петербург, а Царское Село.

Император Николай II был застенчив по природе, избегал частых публичных появлений и предпочитал тихую жизнь в интимном семейном кругу.

К этой жизни он привык еще с юных лет, потому что император Александр III сравнительно недолгие годы своего царствования большей частью провел тоже не в Петербурге, а в Гатчине.

Но обстановка царствования при императоре Николае II была совершенно иная, нежели при его державном отце: наступили бурные годы, и удаление Государя от столицы вызвало самые пагубные последствия.

Император Николай II ближе всего был знаком с военными кругами. Его деятельность как монарха почти целиком проходила в Царском Селе, куда к нему ездили для докладов его министры. Он очень много и усидчиво работал, но не видел близко своей страны, и страна его не знала. Лишь те, которые имели доступ в Царское Село, встречались с монархом, необычайно обаятельным, чарующим ласковой простотой своего обращения, горячо любящим Россию.

Замкнутому образу жизни Государя особенно способствовала императрица Александра Федоровна. Она все больше отходила не только от петербургского общества, но даже и от Императорской фамилии.

В уединенной обстановке Царского Села Государь проводил свободное время с императрицей. Умный, чуткий, но в высшей степени мягкий по натуре, он незаметно привыкал в некоторых случаях подчинять свою волю настойчиво-властному характеру Государыни. Она стала его единственным другом, так заполнившим его жизнь, что влиянию других близких лиц уже не оставалось места.