Феликс Юсупов - Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова

Дворецкий Бужинский, спрошенный по поводу синего сукна со стола, в которое было завернуты ноги Распутина, заявил, что такого сукна в доме Юсуповых никогда не бывало, но при этом он так густо покраснел, что следователю стало ясно, где истина. Однако, это личное впечатление следователя в протокол не занесено и никакой роли при направлении дела играть не может. Обнаруженный на гатчинском шоссе автомобиль оказался принадлежащим 6 автомобильной роте, а автомобиль, в котором перевозилось тело Распутина, следствием не найден. Сегодня производился осмотр дома Юсуповых, чем он окончился, мне пока неизвестно, но совершенно очевидно, что за потерей такого промежутка времени осмотр в смысле улик ничего дать не может.

Поэтому надо думать, что месяца через два, к удовольствию всей благомыслящей России, дело за отсутствием улик будет прекращено.

Самым щекотливым моментом будет допрос Пуришкевича, который по своей экспансивности может сболтнуть лишнее. Хотя я считаю неустановленным, что Пуришкевич там был, так как в разговоре с городовым мало ли кто мог назваться его именем.

Очень жаль, что уходит Завадский, хотя этого надо было ожидать, так как он человек несговорчивый и по нынешним временам неудобный. Его заместитель прокурор виленской палаты Шульгин милый и порядочный человек, но инертный, безразличный и ленивый.

Дело Манасевича-Мануйлова по докладу министра юстиции получает дальнейшее движение и вновь назначено к слушанию на 13 февраля. Такой поворот дела дал, однако, совершенно неожиданные результаты, так как после этого, как говорят, по распоряжению генерала Батюшина были обысканы в Москве Соединенный Банк и его Председатель гр. Татищев. Обыск никаких результатов не дал, но доказал банкам и частным лицам, насколько опасно обращаться к властям за защитой от Манасевича-Мануйлова и К°. Генерал Батюшин оказался тесно связанный с Манасевичем-Мануйловым.

День 9 января прошел в Петрограде спокойно, хотя в этот день бастовало 120 тысяч рабочих, но в разных местах города были попытки устроить манифестации, окончившиеся, однако, неудачей. В целом настроение рабочих спокойное, и ожидать в ближайшее время возможности их активного выступления не приходится. Подождем, что даст 14 февраля. В Москве в интеллигентных кругах настроение очень повышенное.

Извиняюсь, что занял Ваше внимание, может быть, неинтересными подробностями.

Позволю себе пожелать Вашему Императорскому Высочеству доброго здоровья.

С чувством глубокого уважения и истинной преданности имею честь быть Вашего Императорского Высочества покорный слуга.

А. Степанов » [173].

Поддерживал переписку с опальными родственниками великий князь Александр Михайлович, который находился в Киеве и руководил штабом авиации. В его письме великому князю Николаю Михайловичу от 3 февраля 1917 г. сообщалось:

«Мой милый Николай!

Спасибо за письма, они очень интересные, особенно в виду того, что я сегодня еду в Петроград и они меня ориентируют. – Относительно твоего письма скажу следующее: посылать теперь его не следует, момент упущен, можно было написать тотчас после высылки, а месяц спустя, не стоит; я бы подождал возвращения в Петроград и если ты и тогда увидишь, что отношение к тебе продолжает оставаться недоверчивым и не доброжелательным, тогда пошли письмо. – Относительно дела Феликса все постараюсь узнать, меня оно не особенно страшит, потому что, если акт совершили Д[митрий] П[авлович] и Ф[еликс] вместе, то, конечно, Д[митрий] П[авлович] не оставит Ф[еликса] единственно виновным, и тогда дело само собою будет прекращено.

Спешим добиться свидания с А[ликс], по этому вопросу советуемся с Мишей ( великий князь Михаил Александрович – В.Х. ), от которого получаем полную поддержку, и затем, смотря по обстоятельствам, мы оба намерены ехать к Н[ики] и еще раз попытаться раскрыть ему глаза. – Видел на днях М[ихаила] И[вановича] Т[ерещенко], только что вернувшегося из Петрогр[ада], но что услышали, крайне неутешительно. – Он мне передавал, что ходят слухи о желании заставить Н[ики] оставить [……] ( многоточие означает, оставить трон – В.Х. ), она же, т. е. А[ликс], сделается регентшей, причем в совете регентши главную роль будет играть Щегловитов. – Это настолько дико, что верится с трудом! Миша, которому я оба письма передал, нашел, что если что-нибудь подобное состоится, то удобнее будет разрешить существующее невыносимое положение. – Из достоверного источника слышал, что Протоп[опов] говорил одному лицу, что он кровью зальет Россию, но курса не изменит, приятная перспектива. – Я решил во что бы то ни стало увидеть А[ликс] и говорить все, причем постараюсь узнать, что она хочет и в чем ее планы; возможно, что меня совсем не примут, но я буду настаивать. Еду по авиационным вопросам вследствие желания англичан и телеграммы Н[ики] в ответ на мою, в которой испрашивал указаний. – По моим сведениям, Н[ики] не возвращается в Ставку, этого допускать нельзя, произведет отвратительное впечатление на армию, буду и об этом говорить. – Молчание Сергея [Михайловича] меня удивляет, думаю, что есть приказ невмешательства. – Рад был слышать от Леона, что ты здоров и не так сумрачен. – Крепко целую. – По возвращении напишу.