Феликс Юсупов - Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова

Суд истории самый справедливый и милосердный. Много лет спустя княгиня Зинаида Шаховская в своем интервью Феликсу Медведеву сказала:

«Я знала Феликса Юсупова, он был недалекий, добрый человек. Однажды я ему сказала, что если бы Государь послушался Распутина и заключил бы тот самый Брест-Литовский договор, то в России не было революции. И вы, – сказала я вашему тезке, – сидели бы в своем имении в Архангельском, а я была бы в Париже женой посла. Всё самое трагическое началось с войны, с немцев…» («Книжное обозрение», 1990 г., 9 марта)

Вы посмотрите, какое серьезное значение придает вся Россия уничтожению этого проходимца, какой энтузиазм оно вызывает всюду. В распутинском правительстве полная растерянность. А Государь? Я убежден, что в глубине души он тоже радуется случившемуся и ждет от всех вас помощи. Надо объединиться и действовать, пока не поздно. Неужели никто не сознает, что мы находимся накануне ужаснейшей революции, и если Государя силою не извлекут из заколдованного круга, в котором он находится, то он сам, вся Царская семья и все мы будем сметены народной волной.

Революция неминуема, если ее не предотвратит резкая перемена политики сверху.

Министр слушал меня с вниманием и удивлением.

– Скажите, князь, – вдруг обратился он ко мне, – откуда у вас такое присутствие духа и умение владеть собой?

Я ничего не ответил. Он мне тоже ничего не сказал. Мы простились.

Разговор мой с председателем Совета Министров был последней попыткой нашего обращения к высшим правительственным сферам.

Судьба великого князя Дмитрия Павловича и моя все еще не разрешалась.

В Царском Селе происходили бесконечные совещания о том, как с нами поступить.

21 декабря прибыл в Петербург отец моей жены, великий князь Александр Михайлович. Узнав о грозившей нам опасности, великий князь приехал из Киева, где он находился в качестве начальника авиационных частей русской армии. Немедленно по своем приезде он заехал к нам в Сергиевский дворец, а затем отправился в Царское Село, чтобы выяснить наше положение.

По воспоминаниям великого князя Александра Михайловича:

«Прибыв в Петроград, я был совершенно подавлен царившей в нем сгущенной атмосферой обычных слухов и мерзких сплетен, к которым теперь присоединилось злорадное ликование по поводу убийства Распутина и стремление прославлять Феликса и Дмитрия Павловича. Оба “национальных героя” признались мне, что принимали участие в убийстве, но отказались, однако, мне открыть имя главного убийцы. Позднее я понял, что они этим хотели прикрыть Пуришкевича, сделавшего последний смертельный выстрел.

Члены Императорской семьи просили меня заступиться за Дмитрия и Феликса пред Государем. Я это собирался сделать и так, хотя меня и мутило от всех их разговоров и жестокости. Они бегали взад и вперед, совещались, сплетничали и написали Ники преглупое письмо. Все это имело такой вид, как будто они ожидали, что Император Всероссийский наградит своих родных за содеянное ими тяжкое преступление!

– Ты какой-то странный, Сандро! Ты не сознаешь, что Феликс и Дмитрий спасли Россию!

Они называли меня “странным”, потому что я не мог забыть о том, что Ники, как верховный судья над своими подданными, был обязан наказать убийц, и в особенности, если они были членами его семьи». (Вел. кн. Александр Михайлович . Книга воспоминаний. М., 1991. С. 219)

Следствием свидания великого князя Александра Михайловича с Государем явился Высочайший приказ, чтобы великий князь Дмитрий Павлович немедленно покинул Петербург и отправился в Персию в распоряжение начальника Персидского отряда, генерала Баратова [294]. Сопровождать его в пути было приказано его бывшему воспитателю, генералу Лаймингу и флигель-адъютанту графу Кутайсову.

Великий князь Александр Михайлович 22 декабря имел свидание с Государем в Александровском дворце Царского Села. В дневнике императора Николая II за этот день имеется запись: «Утром у меня был Сандро. <���…> В 4 ч. принял Протопопова, а после чая Покровского. Вечером занимался». (Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 616)

По воспоминаниям жандармского генерал-майора А.И. Спиридовича:

«Великий князь Александр Михайлович получил аудиенцию у Государя на 9 часов 22-го числа. Государь встретил князя тепло и радушно, что сразу сбило у того агрессивный тон. Великий князь произнес горячую защитительную речь в адрес виновных, прося не относиться к Юсупову и Дмитрию Павловичу как к обыкновенным убийцам, а как к патриотам, ставшим, правда, на ложный путь, но вдохновленным желанием спасти Родину. Государь слушал внимательно, сказал даже комплимент по поводу красноречия великого князя и возразил лишь, что никому, ни мужику, ни великому князю не дано права убивать. С этим спорить было невозможно. Прощаясь, Государь обещал быть милостивым при выборе наказания.