Елена Доброва - Скандальные разводы

Но очень скоро страсти стали накаляться, как в бразильском сериале: Барбара забрала 7-летнего Ноа и 16-месячного Элиаса и улетела в США. Затем она подала заявление в суд, в котором требовала алиментов, дом в Мюнхене и другое имущество. Это стало началом крупного скандала.

Дело в том, что, перед тем как пожениться, супруги составили брачный договор, согласно которому Барбара могла рассчитывать на то, что супруг выделит ей 2 миллиона долларов (если дело о разводе будет слушаться в Германии). Однако состояние Беккера на момент ссоры оценивалось в 100 миллионов, и, если развод будет проходить в США, Барбара сможет получить половину состояния Беккера.

Между супругами началась процедура развода. Беккер настаивал на том, чтобы дело слушалось в Германии, а Барбара, являясь американкой, желала, чтобы суд проходил в США. Наконец было решено, что суд состоится в Мюнхене.

К тому же адвокаты Беккера подали встречный иск на Барбару, обвинив ее в том, что она похитила сыновей, и потребовали, чтобы дети вернулись в Германию и чтобы отцу было предоставлено единоличное право на их воспитание. Барбаре ничего другого не оставалось, как согласиться на развод в Германии.

Скандал продолжал разгораться, и журналистам наконец стало известно имя третьего лица, которое, возможно, и стало причиной развода. Анжела Ермакова, темнокожая девушка русско-алжирского происхождения, проживающая в Лондоне, заявила, что Борис Беккер является отцом ее 9-месячной дочери, и потребовала, чтобы он признал отцовство.

Поначалу Беккер все отрицал, продолжая утверждать, что он не изменял своей жене, но анализ на ДНК показал, что он действительно является отцом ребенка. Теннисисту ничего не оставалось, как признать свое отцовство. Но когда журналисты в интервью начали задавать ему вопросы о том, как же могло случиться, что у Беккера появился внебрачный ребенок, он отвечал: «Сам не понимаю. Насколько помню, это было на банкете после Уимблдонского турнира, где я как трехкратный победитель был в качестве почетного гостя. Потом, как водится, – торжественный ужин. Помню, что мы с Анжелой танцевали, целовались, но что потом – убейте, не помню».

Но такие объяснения звучали довольно глупо, и со временем Беккер припомнил и подробности общения с русской темнокожей красавицей: «Когда я пытался вспомнить близость с Ермаковой, то был уверен, что дело ограничилось оральным сексом.

Но генетический тест показал другое, хотя я до сих пор не могу вспомнить, чтобы между нами была полноценная близость. Я даже хотел затеять судебное разбирательство по поводу того, что Ермакова украла мою сперму, но потом решил, что это вызовет смех и ненужный резонанс со стороны спортивной общественности». Все это происходило в подсобной комнате под японским рестораном «Нобу».

В ходе двух судебных разбирательств выяснялись все новые и новые подробности. Например, стало известно, что уже через месяц после случившегося Ермакова позвонила Беккеру и сообщила ему, что беременна, а еще через некоторое время потребовала его признать отцовство. Теннисист поначалу согласился, а затем, после того как ребенок появился на свет, пошел на попятную. Анжела начала звонить его жене, но Барбара, привыкшая к тому, что у ее знаменитого мужа множество поклонниц, поначалу не обращала на звонки никакого внимания. Затем она, по всей видимости, поверила, что Ермакова говорит правду. Вероятно, это стало причиной ее поспешного отъезда в Майами и решения развестись.

Беккер летал в США и пробовал помириться с женой, но та даже не пустила его на порог дома, не разрешила видеться с детьми и наконец заявила, что муж предпринимал попытку похитить детей и увезти их в Германию.

Судебное разбирательство продолжалось в течение нескольких недель. Дело осложнилось различными политическими мотивами: именно в этот период в Германии проходила рекламно-политическая кампания против расизма, и супруги Беккер должны были принимать в ней участие.

Кроме того, в связи с разводом у правительства Германии возникали и другие, более серьезные осложнения: согласно решению Гаагской конвенции 1980 года, дети распавшихся интернациональных браков должны были быть возвращены в страну их постоянного проживания. На основании этого закона Беккер и требовал, чтобы Барбара вернулась в Германию вместе с детьми. Однако в прошлом США и другие страны неоднократно обвиняли Германию в нарушении конвенции в тех случаях, когда гражданин их страны должен был уступить права на ребенка бывшему супругу из другого государства. Незадолго до развода Беккеров обе палаты конгресса США приняли резолюцию, осуждающую Германию за систематическое нарушение конвенции, а затем вопрос обсуждался Герхардом Шредером и Биллом Клинтоном.