Елена Доброва - Скандальные разводы

Как известно, в одном из сражений Нельсон потерял руку. После битвы он писал жене: «Дорогая Фанни! Я до того уверен в твоей любви, что убежден, что радость твоя будет одинаковая, пишу ли я это письмо правой или левой рукой. У меня все причины быть благодарным военному счастью, и я знаю, что тебе доставит удовольствие слышать, что после Провидения я жизнью обязан твоему сыну… Меня не должно удивлять, если я буду скоро забыт и затерян, так как, вероятно, меня больше не будут считать полезным. Что бы ни произошло, я буду чувствовать себя богатым, если и впредь буду наслаждаться твоей любовью».

В другом письме Нельсон писал Фанни: «Вдали от тебя я нечувствителен ко всякому удовольствию. Ты для меня – все. Без тебя для меня мир не имеет никакого значения, так как в последнее время он мне не доставляет ничего, кроме досады и озлобления. Это мои нынешние чувства. Дай Бог, чтобы они никогда не изменились! Не думаю, чтобы это когда-либо произошло. И насколько человек может предусмотреть, существует нравственная уверенность, что они никогда не переменятся».

Все эти письма не вызывают сомнений в том, что Горацио Нельсон безумно любил свою жену Фанни и даже не представлял, что их может что-то или кто-то разлучить. Но «нравственная уверенность» Нельсона была напрасной. Познакомившись в Неаполе с леди Гамильтон, он воспылал к ней юношеской страстью.

Перед визитом Горацио лорд Вильям Гамильтон сказал своей жене: «Дорогая моя Эмма, я представлю тебе маленького человека, который не может похвалиться особенной красотой, но который, если не ошибаюсь, поразит в одно прекрасное время весь мир».

Как уже говорилось, Нельсон влюбился в прекрасную Эмму Гамильтон, и она, как ни странно, ответила на его чувства с неменьшей страстью. Хотя, стоя рядом, они напоминали красавицу и чудовище: обаятельная и утонченная леди и однорукий некрасивый вояка. Но, как известно, сердцу не прикажешь… Нельсон и леди Гамильтон не замечали ничего вокруг, упиваясь своим счастьем. Надо сказать, что лорд Гамильтон закрывал глаза на бурный роман своей жены с адмиралом, так как прекрасно понимал, что его молодой супруге недостаточно любви и ласки престарелого мужа.

А тем временем письма Нельсона к Фанни становились все более прохладными. Теперь адмирал все больше писал жене о леди Гамильтон: о ее красоте, доброте и той поддержке, которую она постоянно оказывает ему. Разговоры о «милой Эмме» не прекращались и во время редких приездов Горацио к жене.

Разумеется, долго Фанни терпеть этого не могла. Сначала она упорно не верила слухам, которые ходили вокруг ее мужа и леди Гамильтон, но, постоянно выслушивая от Нельсона восторженные отзывы в адрес Эммы, Фанни не выдержала.

Неминуемая катастрофа разразилась зимой 1808 года. Однажды за завтраком адмирал в очередной раз завел разговор о прекрасной леди Гамильтон. Фанни возмутилась и, вскочив из-за стола, воскликнула: «Мне, наконец, надоело слышать всегда о „милой“ леди Гамильтон. Предлагаю тебе отказаться от нее или от меня!».

На это муж спокойно ответил: «Фанни, успокойся! Подумай, что ты говоришь. Я люблю тебя искренно, но не могу забыть, чем обязан леди Гамильтон. Я о ней никогда не смогу говорить без любви и восторга».

В тот же день Фанни собрала вещи и уехала в своем экипаже. С тех пор адмирал Нельсон только один раз увиделся с бывшей женой. При встрече он с тоской в глазах сказал ей: «Бог свидетель, Фанни, что ни в тебе, ни в твоем поведении не нахожу ничего такого, чем бы я мог быть недоволен».

Фанни любила Нельсона до конца своих дней. По воспоминаниям ее старшей внучки, которую звали так же, как и бабушку, Фанни, девочка часто видела, как бабушка доставала миниатюрный портрет своего бывшего мужа, нежно прижимала его к губам, подолгу смотрела на него. Однажды Фанни Нельсон сказала внучке: «Когда подрастешь, Фанни, то, может быть, узнаешь, что значит страдать надломленным сердцем…».

Несмотря на разрыв, Нельсон тоже не переставал любить свою жену и все годы жил с «надломленным сердцем».

После сражения под Абукиром один из друзей спросил Нельсона, не считает ли он этот день победы счастливейшим днем в своей жизни, на что адмирал грустно ответил: «Нет! Счастливейшим днем моей жизни был тот, когда я женился на Фанни».

Тед Тёрнер и Джейн Фонда известны не только в Америке, но и во всем мире.