Дэвид Мёрфи - Что знал Сталин

Версия того, что планы Сталина нанести превентивный удар по Германии объясняют его пассивность перед лицом немецкого наращивания сил, продолжает жить в современных российских исследованиях. С этой теорией связывается обвинение, что из-за неспособности советской разведки узнать точную дату нападения Германии, Сталин не мог точно определить, когда наносить упреждающий удар.

Документы, проанализированные в этой книге, бесспорно устанавливают, что советские спецслужбы были полностью осведомлены об этой угрозе (Хронологию сообщений агентуры смотрите в Приложении 4.). Как внешняя разведка, так и контрразведывательные подразделения, использовали весь диапазон источников, людских и технических, которые были им доступны. Естественно, они не имели подходов ни к личному окружению Гитлера, ни к верхним эшелонам верховного командования. Также, насколько нам известно, в самые последние дни перед началом вторжения у них не было «разведки срочного оповещения» — такого уровня как у англичан. Тем не менее, их освещение германских военных приготовлений на июнь 1941 года, по всем меркам, было внушительным. Также мы не можем принять довод, выдвигаемый в некоторых публикациях, что главным образом немецкие обманные действия затруднили советским спецслужбам анализировать получаемую информацию, выделяя ложные сведения и сообщать результаты советскому политическому и военному руководству. Защитники спецслужб приводят доводы, что у них не было в то время аналитических возможностей. Конечно, это не соответствует действительности, так как советская военная разведка имела аналитическое подразделение, которое проводило основную работу по анализу активности немецких войск в пограничных районах СССР. Что касается Службы внешней разведки Государственной безопасности (НКВД/НКГБ), то практика обмана или «активных мер» являлась основной частью доктрины и операций со времени ее создания. Хотя это не превышало возможностей службы, чтобы распознать главные черты немецкой дезинформационной кампании.

Конечно, не впервые службы разведки чувствовали себя вынужденными предоставлять оперативные оценки, которые соответствовали бы планам и позиции политических лидеров — так же, как порой неизбежны были и провалы политических лидеров, которые принимали действия, основанные на предостережениях разведки. Эти вечные проблемы наносят ущерб многим государствам, но больше всего превалируют вдемократических, где общественное мнение может препятствовать свободе действий руководителя. Нежелание Консервативных правительств в Англии в 1930-е годы оценить опасность германской угрозы является одним из таких примеров. Недавним аналогом может служить провал американской администрации президента Буша в Ираке. В то время как разведывательное сообщество проводило поиски оружия массового уничтожения, которые, как оказалось, были напрасными, предыдущие администрации, очевидно, проигнорировали ряд признаков того, что Аль-Каида намеревается совершить крупное нападение на цели внутри самих Соединенных Штатов.

Нельзя, однако, сравнить советскую ситуацию 1941 года с ситуациями в других странах и в иные времена. Прежде всего, масштабы угрозы были значительно больше. Наглые после своих побед во Франции в июне 1940 года, немцы сконцентрировали вдоль советской границы с оккупированной Польшей огромные силы закаленных в боях ветеранов. У них было испытанное оружие и такая боевая тактика, которая изначально угрожала не только частям Красной Армии, стоящим перед ними, но даже и самому существованию советского режима. И хотя добытый для Советского руководства объем разведывательной информации об особенностях этой угрозы был точным и детализированным, Сталин, тем не менее, отверг его и отказался разрешить военным принять необходимые меры для ответа, чтобы не «провоцировать» немцев. Результаты — в показателях людских потерь — были катастрофическими, превышая число погибших любой другой страны в период Второй Мировой войны.

21 июня 1941 года войска Германии и ее союзников уже находились на советской границе в полной боевой готовности. Стоящие перед ними советские войска не были полностью развернуты и ни в коей мере не были готовы к сражению. В советской и иностранной историографии отсутствие их готовности обычно приписывается промедлению Сталина. Мотивы этого промедления все еще являются предметом споров как в бывшем СССР, так и за границей. Некоторые историки утверждают, что у него были разумные причины. Например, что он очень верил, что Гитлер, преуспев в покорении Западной Европы, был чересчур умным, чтобы верить, что он сможет победить Россию, где перед ним потерпели поражение другие агрессоры. Действительно, действия Сталина в июне 1941 года показывают, что он был убежден Гитлером и немецкой мистификацией, что германские войска были дислоцированы только с целью избежать бомбардировок и наблюдения англичан. Он также был убежден, что Гитлер все еще намеревался оккупировать Британские острова — акция, которая без сомнения отодвинула бы любое нападение на Советский Союз, но могла, если немецкие войска будут разбиты и отброшены назад, открыть Сталину дорогу в Западную Европу. Все это оказалось бредовой идеей.