Виктор Савченко - Нестор Махно

Несмотря на потери Махно решился на штурм Гуляйполя. Пленные красноармейцы (по-видимому специально подосланные) сообщили Махно, что в Гуляйполе находится лишь один конный полк красных, бойцы которого готовы перейти на его сторону. Успех восстания в Кронштадте вскружил голову Махно. Ему казалось, что уже началась «третья революция». 14 марта батько, без предварительной разведки, с ходу ворвался в предместья Гуляйполя, где его отряды сразу же попали в кольцо частей 3-го конного корпуса. Жестокое побоище, казалось, приведет к полному уничтожению махновцев. Только перейдя реку Волчью и закрыв мост пулеметным огнем, повстанцы смогли остановить преследователей. Во время боя Махно был тяжело ранен выстрелом в упор. Одна из пуль засела в стопе, другая задела бедро и живот. Махно упал с коня на снег. С поля боя на руках Махно вынес Лева Задов. Крики «Батько убит!» посеяли панику среди повстанцев. Им казалось, что они потеряли не только вождя, но и надежду на спасение. С этой минуты началось бегство махновцев. 12 верст раненого Махно везли на тачанке, не перевязывая ран, и он истекал кровью, не приходя в сознание. Все время, пока продолжалось преследование тачанки Махно, над его головой свистели пули. В ночь на 15 марта, оторвавшись от преследователей, махновские командиры собрались возле своего раненого вождя. Штурм Гуляйполя стоил армии Махно 150 повстанцев убитыми и 100 пленными. Командиры понимали, что махновская армия не может переломить ситуацию на Гуляйполыцине ввиду значительного превосходства в силе красных. Создание в Гуляйполе «свободного района» и его оборона стали теперь невозможными. Кровавые бои последней недели обескровили Повстанческую армию, она потеряла половину своего состава. Тяжелое ранение батьки осложняло общее руководство движением. Было решено вывезти раненого Махно куда-нибудь в тихий район на лечение, оставив для его охраны 300 всадников. Совещание командиров решило временно распустить Повстанческую армию, но продолжать действовать мелкими отрядами, чтобы и дальше уничтожать «институты насилия и террора», разоружать красные части и копить оружие, привлекать крестьян и красноармейцев на сторону Махно.

Но на следующий день, 16 марта, еще не распущенная армия Махно наткнулась на 9-ю кавалерийскую дивизию и была вынуждена 180 верст уходить от преследования. Когда красные уже почти догнали махновцев, Белаш, к седлу которого была привязана махновская казна, начал бросать деньги, монеты, золотые вещи из нее под копыта преследователей. Это остановило красных конников, они слезли с коней и, забыв о махновцах, начали собирать деньги. Махновцы оторвались от преследователей. На следующий день возле Новоспасовки отряд Петренко — Махно снова нарвался на части 9-й кавалерийской дивизии. Махновцы близко подпустили красных, считая, что это свои. Когда они осознали свою ошибку, им осталось только бежать. Красные гнались за измученными махновцами 25 верст. В с. Покровка они догнали повстанцев.

Махно вспоминал: «В седло я сесть не могу, я даже на тачанке не сижу, я лежу и вижу, как позади, на расстоянии 40–50 саженей, идет небывалая рубка. Люди наши умирают только за меня, только из-за того, что не хотят оставить меня. Но в конечном счете гибель очевидна и для них, и для меня. Противник численно превосходит нас в 5–6 раз, и их бойцы все свежие. Вижу: к моей тачанке цепляются "льюисисты"… Их было пятеро под командованием Мишки из с. Черниговка Бердянского уезда. Прицелившись, они прощаются со мной и тут же говорят: "Батько, вы нужны делу нашей крестьянской организации, это дело дорого нам. Мы сейчас умрем, но смертью своей спасем вас и всех, кто верен вам и вас оберегает, не забудьте передать это нашим родителям". Кто-то из них меня поцеловал, и больше я никого из них возле себя не видел. Меня в это время Лева Зеньковский на руках переносил из тачанки на крестьянские дроги, которые достали повстанцы. Я слышал лишь пулеметный треск и взрывы бомб: то "льюисисты" проехали 3–4 версты и перебрались через речушку. А "льюисисты" там погибли». Этот героический поступок так воодушевил батьку, что он, лежачий больной, сумел сесть на коня и благодаря этому спастись от преследователей. В том бою махновцы потеряли более 200 повстанцев. Красные захватили весь обоз и канцелярию, лазарет и артиллерию Повстанческой армии.

С 20 марта по 5 апреля Махно, Галина и несколько штабистов скрывались в Изюмских лесах в «гостях» у атамана Савонова. Красные «следопыты» потеряли след Махно, и пресса вновь принялась разглагольствовать о смерти батька. Будучи деятельной натурой, Махно во время лечения в подполье искал приложения своих сил. Он сел за написание «Декларации махновцев».