Виктор Савченко - Нестор Махно

Утром 26 сентября белогвардейцы ударили по флангам махновцев. Окружая повстанцев, деникинцы не позаботились о своем тыле, поскольку считали, что махновцы не решатся на наступление. Около восьми часов бой достиг своей кульминации. За оружие взялись и махновцы-штабисты, и штатская обслуга. Махно в утреннем бою участия не принимал, потому что еще раньше направился с отрядом в тыл белых. Выйдя в тыл махновских частей, белые обнажили значительный участок своего фронта, чем немедленно воспользовались махновцы. 27 сентября в два часа ночи они взорвали большое количество морских мин, стремясь облегчить свой обоз. Этот взрыв стал сигналом для общего наступления махновцев. Но части 1-й и 2-й махновских бригад, истратив все боеприпасы, оказались в окружении. В махновском лагере началась паника, все резервы были брошены в бой, однако вражеское кольцо продолжало сжиматься. Но Махно и не думал об отступлении. Он появился на передовой линии со своей «черной сотней» в 300 сабель, ударив по флангу белых. Присутствие батьки подняло боевой дух повстанцев. Собрав их в единый кулак, Махно врезался в самую гущу белых. Теперь деникинцы сами были окружены махновской кавалерией. Несколько групп белых смогли вырваться из окружения, но Махно ринулся им наперерез. Несколько раз в ходе сражения батьке приходилось менять убитых под ним коней, он продемонстрировал невероятную смелость и молниеносную реакцию в принятии тактических решений. После 12 километров преследовании большая часть белых была окружена возле р. Синюхи, и почти всех их махновцы порубили. Белые потеряли убитыми, ранеными и пленными до 6 тыс. человек, половину из которых составляли офицеры.

После победы под Перегоновкой махновцы направились в тыл белогвардейцев, у которых не было ни одного крупного соединения, чтобы остановить Махно. Пути на Екатеринослав, Одессу и Киев были открыты. В оперативной махновской сводке отмечалось, что «офицеры убегают в леса, а поле засеяно трупами и погонами от Умани до Кривого Рога!». Отмечалось также, что «разведка наша, высланная в направлении Александровска, Пятихаток, Екатеринослава, до сих пор врага не нашла».

28 сентября махновские командиры решили возвращаться в Запорожье и тем самым начать «третью революцию» — «Екатеринославщину считать базой Повстанческой армии и революции». Культпросвет махновцев должен был составить программу третьей революции — «Декларацию махновцев» — и отпечатать листовки с призывом ко всеобщему восстанию.

Начиная поход на восток, махновские части выстроились в каре на 40 километров по ширине наступления. Армия Махно была разделена на 3 группы, которые направлялись в тыл белых, находясь на расстоянии 50 километров друг от друга, имея непрерывную связь и таким образом занимая 100 километров фронта. На основе бригад формировались корпуса армии Махно. Левая колонна махновцев, состоявшая из 1 — го Донского корпуса (командир Калашников) должны была пройти 320 километров в направлении Елизаветград — Екатеринослав. Центральной колонне — главным силам армии, возглавляемым самим Махно, — предстояло идти по дороге Верблюжка — Апостолово (350 километров). Правой колонне под командованием Павловского, 2-й Азовский корпус, следовало пройти 315 километров через Бобринец — Никополь. Покрывая по 70–90 километров в день, верхом или на телегах, махновцы представляли собой первую большую мобильную армию.

Успеху рейда способствовало широкое повстанческое движение на Херсонщине и Екатеринославщине. Белогвардейское командование не ожидало махновского наступления и не сумело организовать своевременного сопротивления. К тому же белым генералам было стыдно признаться в преимуществах крестьянской армии, и они дезинформировали ставку, всячески преуменьшая значение махновского прорыва. Командующий Добровольческой армией генерал Май-Маевский 30 сентября заявил, что победа Махно — «это эпизод, который существенного влияния на ход военных действий оказать не может», что Махно «остается добить», что «ни о каком отпоре собранными им отрядами не может быть и речи», а «все банды рассредоточены и уничтожены». Впоследствии Май-Маевский объяснял успехи Махно какими-то фантастическими причинами: «связью с Германией» и получением оттуда «хорошего вооружения» и одновременно «рукой Москвы».

Вести боевые действия с Махно было поручено генералу Ревишину, который разрабатывал эфемерный план окружения и уничтожения батьки, располагая войском, по численности в десять раз меньшим, чем войско Махно. В кольце белых были большие дыры, и сквозь них просачивались отряды повстанцев, которые, в свою очередь, сами окружали белогвардейцев. Слащев писал: «…Махно блестяще сумел воспользоваться пренебрежительным отношением к нему со стороны белой ставки, главкома и, обнаружив отличные организаторские способности, быстро сформировал новые отряды… Бросается в глаза умение Махно действовать не только партизанским, но и регулярным способом и быстро формировать свои части (по меркам Гражданской войны — вообще милицейского характера) и хорошее регулярное войско, которое упорно сражалось…»