Александр Андреев - Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах

Строки эти принадлежат анархисту Барону (Факторовичу), одному из идейных руководителей махновщины в начале 1920 г. Свидетельство столь компетентного лица о том, что «леонтьевское дело» является делом рук главным образом анархистов, вернее, их руководителя (вероятно, подразумевается Соболев), должно было служить достаточным основанием.

Однако М. Н. Покровский полагает, что акт являлся делом рук главным образом с.-р. «До с.-р. добрались не сразу. Раньше появилось воззвание анархистов подполья, которые приписали эту честь себе» [238] Покровский, Историческая обстановка к моменту взрыва в сентябре 1919 г., сборник «25 сентября 1919 г.», стр. 26. .

М. Н. Покровский полагает, что руководителями акта были левые с.-р. Анархисты были одураченным материалом в руках левых с.-р. Ссылаясь на то, что решение о взрыве пришло им в голову лишь за 6 часов до взрыва, после неожиданного предложения Черепанова, Покровский пишет: «Несчастные парнишки — анархисты, которые были потом расстреляны; о мертвых нехорошо говорить плохо, — но это была просто одураченная шпана, которой вскружили голову принципиальные враги большевизма и коммунизма для того, чтобы их использовать. Потом уже в своей прокламации они написали, что на заседании Московского комитета обсуждались меры борьбы с бунтующим народом и т. п.; а вначале с.-р. пришли к ним и сказали, что большевики собираются отдавать Москву деникинцам. И анархисты, которые протестовали даже против угнетения детей, оказались такими квасными московскими патриотами, что решили бросить бомбу. … Анархисты были рукой, левые с.-р. были мозгом».… [239] Покровский, Историческая обстановка к моменту взрыва в сентябре 1919 г., сборник «25 сентября 1919 г.», стр. 28.

Мы не согласны с этим определением. Дело в том, что среди анархистов подполья, действительно, была одураченная молодежь, но она в акте принимала весьма малое участие. Фактически руководили всем Соболев и Глагзон. Мы не установили прошлого Соболева, но Глагзон был одним из организаторов махновской контрразведки. Он приехал вместе с Черняком к Махно в начале 1919 г., а Черняк, как это нам удалось выяснить на основании архивных материалов ВЦИК, еще в начале 1918 года организовал на юго-восточном фронте контрразведку в одном из многочисленных военных штабов Красной армии, сражавшейся на донском фронте. Членами штаба в тон армии были 2 коммуниста и несколько анархистов, среди которых был небезызвестный Анатолий Железняков. Штаб этот распоряжением советского командования был расформирован, и судьба анархистской контрразведки нам неизвестна; вероятно, она перешла в какую-либо дивизию, где руководство находилось в руках левых с.-р. или анархистов. Надо полагать, что Глагзон, Цинципер и другие будущие участники леонтьевского взрыва, Приехавшие вместе с Черняком к Махно, имели до того большой стаж в области контрразведки. Считать их «одураченными парнишками», во всяком случае, не приходится.

Мы считаем, что Черепанова нельзя считать мозгом дела только потому, что он предложил взорвать МК, и анархисты, не предполагавшие совершить этот акт, согласились на него. Дело в том, что предложение Черепанова встретило совершенно подготовленную почву. Ведь анархисты предполагали произвести решительный удар по советской власти. Главою организации анархистов подполья Петром Соболевым, обладавшим диктаторскими полномочиями, предполагалось, как сказало выше, организовать взрыв Кремля, для чего ему необходимо было пудов 60 пироксилину, и все усилия прилагались к тому, чтобы достать это количество [240] «Красная книга» ВЧК, стр. 295. . Не все ли равно, взорвать ли Кремль, в котором находится Совнарком, или заседание МК, на котором должен присутствовать руководитель Совнаркома? Анархисты потому, вероятно, и согласились на предложение Черепанова, что намеченная цель приближалась и облегчалось ее выполнение.

Мы отнюдь не умаляем «заслуг» партии левых с.-р., но мы не желаем стушевать позорную роль анархистов. Одно то, что анархисты, «борцы за абсолютную свободу», выступавшие против большевиков при создании ВЧК, которую они сравнивали с охранкой и деникинской контрразведкой, для борьбы с большевиками создали контрразведку, боровшуюся такими методами, перед которыми методы ВЧК казались младенческими.

Чтобы, лишний раз проиллюстрировать, что анархисты подполья не были «одураченными парнишками», можно указать на тот факт, что они сумели одурачить нескольких коммунистов, использовав их для своих целей. Так, например, документы архива ВЧК выясняют, что комиссар штаба одной из советских дивизий, сражавшейся на южном фронте, коммунист, бывший анархист, выдал или продал им несколько бланков штаба дивизии с печатями. Другой коммунист поддерживал все время с ними связь. Здесь и не пахнет «одураченными парнишками».