Александр Андреев - Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах

«Чернознаменцы говорили, что совершенно уйти от массы нельзя. Но идти в рабочие организации они находили вредным для цельности и чистоты анархической идеи, а посему они искали иного способа поддерживания связи с массой. Для этой цели они старались организовать чисто анархические ячейки на всех фабриках, заводах и мастерских.

«Хлебовольцы же говорили, что анархическая пропаганда может иметь успех лишь при помощи «хождения в массы», а посему надо совершенно уйти в массовые организации и там работать».

В 1917 году среди анархистов преобладали анархо-коммунисты, анархо-синдикалисты и анархо-синдикалисты-коммунсты. Первых было больше всего, и они были группой господствующей. Анархо-синдикалистов (или революционных синдикалистов, как стали они называть себя после того, как название «анархист» стал синонимом «бандита») и анархо-синдикалистов-коммунистов было мало, но зато эти группы были теоретически грамотны и были сильнее в промышленных центрах (Питер, Иваново-Вознесенск, Харьков). На 1-й конференции «Набата» было анархистов-коммунистов — 9, анархо-синдикалистов — 1 и анархо-синдикалистов-коммунистов — 5, причем первые представляли редакцию газеты «Набат», гг. Харьков и Николаев; анархо-коммунисты представляли организации Александровскую, Киевскую, Конотопскую, Подольскую, т. е. чисто крестьянские.

Так некогда разомкнувшиеся после поражения буржуазной революции кадры анархизма вновь сомкнулись после победы пролетарской революции, но не для защиты и укрепления революции, а для борьбы с ней, тем самым наглядно иллюстрируя свою контрреволюционную сущность.

Борьба с большевиками началась в конце 1918 г. и начале 1919 г., с занятием Украины советскими войсками.

Свержение гетманщины, до известной степени реставрировавшей монархию, восстановило ряд демократических свобод, существовавших на Украине до прихода немцев. Легально издавался и распространялся на Украине орган меньшевиков «Наш Голос», в котором сотрудничали Мартов, Далин, Сан и другие; анархисты издавали в Харькове, Екатеринославе и Елисаветграде свои газеты; левые с.-р. оспаривали в своих органах у большевиков право на совершение Октябрьской революции. Все эти партии созывали свои собрания и критиковали справа и «слева» советскую власть. Особенно шумно и развязно вели себя анархисты, полагавшие, что теперь пришла очередь за их революцией. Надо сказать, что политический шум, производимый анархистами, и их претензии не имели под собой никакой реальной почвы. Даже в мелкобуржуазной Украине во время II Съезда советов, в начале 1918 г., анархисты имели всего лишь 3 мандата, в то время как большевики имели 428, объединенные левые с.-р. (украинские и русские) — 414, украинские с.-д. — 13, с.-р. (русские и украинские) — 4 и беспартийные — 82 [212] «Звезда», № 51, от 20/III 1918 г. .

Следовательно, никаких реальных предпосылок к утверждению о большом влиянии на массы у анархистов не было. Но это их не смущало. «В нашей работе и борьбе мы исходили отнюдь не из рассуждений о «реальной» возможности или невозможности безвластного коммунистического общежития. Все подобные рассуждения мы считаем как раз глубоко нереальным делом. Мы считаем, что на учитывание «возможного» или «невозможного», на этом поссибилизме будущего (так же, как и на поссибилизме настоящего), социалисту и революционеру вообще нельзя строить ни своей принципиальной позиции, ни, следовательно, своего, вытекающего из этой позиции реального поведения.

«…Мы исходим не из глубоко (по нашему мнению) мета физического положения о возможности или невозможности безвластного коммунистического общежития, а из единственно, на наш взгляд, реального положения об основной, постоянно (в потенции) присущей людям и обществам людей способности построить, осуществить такое общежитие…

«… Ни определенной возможности, ни определенной невозможности для нас нет. Для нас есть только определенная способность, которой мы должны помочь и которая в конечном счете может или быть воплощена в жизнь или, наоборот, снова задавлена препятствиями» [213] Волин, Наша позиция, «Харьковский Набат», № 6, от 2/III 1919 г. . (Подчеркнуто в подлиннике. М. К.).

Исходя из таких предпосылок, естественно, анархисты, считавшие, что наступает третья революция, должны были стремиться к оказанию наибольшей помощи этой пресловутой «способности». Уверенность у анархистов в возможности установить коммунизм в любую минуту дня и ночи в особо благоприятные, как казалось им, моменты, должна была вести к объединению всех анархистских сил. Приведенное рассуждение Волина является теоретической предпосылкой «единого анархизма».