Александр Андреев - Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах

В середине июня крестьянские волнения захлестывают всю губернию. В Екатеринославской губернии нет ни одного спокойного уезда. «Нападения и грабежи в губернии приняли угрожающий характер, — сообщала «Киевская Мысль» от 20/VI 1918 г. — Банды разбойников терроризуют все население. Чтобы судить об их работе, достаточно привести статистику вчерашнего дня. В Александровском уезде совершено нападение на ново-гупаловскую земскую управу, ограблено 10 500 рублей. Совершено нападение на помещиков Ковалева и Миргородского, последний ранен. Нападение на дом Конько сопровождалось убийством 7 человек. Убит управляющий имением Ивакин. Ограблено 20 000 руб. у помещика Бутько. В Новомосковском уезде сожжены дом, хутор и Веровская экономия кн. Урусова. В имении Литвинова вырезан весь состав служащих. В Бахмутском уезде, при нападении на имение Литвиненко, убито трое. В Верхнеднепровском уезде грабителями убиты Перетятько и вся его семья. При нападении на дом Сендерея ограблено 2000 рублей. В Славяносербском уезде ограблена и расстреляна семья Неказанова. В дом Вертового брошена бомба, взрывом убита его жена. В самом городе Екатеринославе также грабежи и нападения».

Если присоединить ко всем этим фактам растущие волнения среди пролетариата, — картина станет ясна. Горняки, наиболее революционная часть донецкого пролетариата, готовились к вооруженному восстанию. «Южный Край» в № 46 сообщал, что в Никитовке обнаружен большой запас оружия, преимущественно винтовок разных систем. В самом Екатеринославе приказом коменданта от 3 июня воспрещены были не только митинги и манифестации, но даже скопления около торговых помещений.

Перейдем теперь к рассмотрению собственно махновского движения.

Махно находился в России, где кочевал по различным городам вплоть до июня 1918 г., когда после посещения Москвы решил ехать на подпольную работу на Украину. Вначале, как рассказывает в своих показаниях один из его ближайших друзей, он предполагал организовать небольшую террористическую группу для убийства отдельных руководителей гетманщины, а если удастся, то и самого гетмана Скоропадского [51] Насколько верно это, — трудно сказать. Следует вообще отметить, что автор этого показания, Чубенко, в своих показаниях в ГПУ УССР преувеличивает свое значение в движении. Желая выгородить себя и вообще добелить движение, он хвастает революционными подвигами своими и «батьки». . Но оказалось, что организованная Махно группа выросла в целую армию, а его намерение — в большое движение. Первые шаги этой группы описывает в своем показании тот же Чубенко.

Законспирировавшиеся Махно со своим попутчиком пробрались через немецкие посты на границе Украины и в одежде офицеров добрались до родного села, где собрали первую пятерку, с которой и начали действовать. Первым делом группа отправилась в экономию помещика Резникова и уничтожила всю семью, так как в ней было 4 брата-офицера и все служили в «державной варте» (гетманской полиции). Здесь же были добыты первые 7 винтовок, 1 револьвер, 7 лошадей и 2 седла. Этим актом начинается повальное уничтожение помещичьих семей. В мундирах «варты», члены отряда проникают на бал в помещичью семью Миргородских и, заняв все выходы, убивают всех, кто, убегая, попадал в устроенные махновцами засады. Отряд пополняется лошадьми, оружием и седлами. Имение сжигается. Таким типично крестьянским методом расправляется Махно с помещиками. Его отряд постепенно растет, он дает несколько боев австрийцам, пришедшим установить порядок в Гуляй-Поле, Теснимые австрийцами, махновцы уходят в соседний район; австрийцы в отместку жгут крестьянские хаты. Отряд пополняется свежими крестьянскими силами и сам ищет боя с австрийцами, чтобы отомстить за разоренное добро. Махновцы выступают в глазах массы представителями крестьянских интересов, защитниками от оккупантов. Не только победы, но и поражения усиливали махновцев, так как оккупанты наказывали мирное население за содействие повстанцам, и это заставляло молодежь уходить в повстанческие отряды. Ко времени свержения гетмана у Махно набралось свыше 400 человек, с которыми он отправился из Гуляй-Поля на Синельникове, на помощь екатеринославским большевикам.

В Екатеринославе в это время происходили крупные события. 22 декабря 1918 г. представителями украинской Директории был разогнан Совет рабочих депутатов. В ответ на разгон большевики объявили забастовку. 25 декабря военно-революционный штаб предъявил украинскому штабу ультиматум, требуя освобождения арестованных до того трех коммунистов, угрожая вооруженным выступлением. «26 декабря 1918 г., — рассказывает в своей брошюре т. Лебедь, — петлюровскими частями под командой Милашко был разоружен Кайдакский военно-революционный штаб. Областком КП(б)У уже мобилизовал свои силы для вооруженного восстания против петлюровцев и захвата власти. Областком КП(б)У имел общую директиву от Центрального комитета партии на предмет захвата города: для наиболее успешной борьбы; если будет необходимо, войти в соглашение с Махно. Ранее установленная областкомом связь с ним дала возможность вызвать Махно в Нижнеднепровск. На предварительном заседании областкома, при обсуждении соглашения, часть членов областкома и некоторые рабочие высказались против соглашения, считая Махно простым разбойником и не желая подрывать авторитета советских повстанческих войск, ссылаясь на то, что рабочие в своей массе смотрят на Махно как на грабителя. Однако большинством было решено войти в соглашение. Вечером того же дня прибыл Махно со 100 всадниками и 400 пехотинцами. На соединенном заседании областкома, Екатеринославского ревкома, командования частей Махно и наших при обсуждении вопроса о наступлении на город Махно и часть его командиров колебались, высказывая неуверенность в своих силах. Однако сообщения из города, что происходящий съезд крестьян, созванный почти со всей губернии, осудил политику Директории, в частности за разгон Екатеринославского совета рабочих депутатов, а также предположение, что один из артиллерийских командиров петлюровских войск, Мартыненко, готов перейти на сторону советских войск, окончательно сломили колебания. Махно» [52] Д. Лебедь, Итоги и уроки трех лет анархо-махновщины, стр. 13. .