В. Духопельников - Петр I

А как же Петр? Почему он в первое время не проявлял серьезного интереса к власти? Прежде всего, он был еще слишком молод. С. М. Соловьев пишет: «Семнадцатилетний Петр был еще неспособен к управлению государством, он еще доучивался, довоспитывал себя теми средствами, какие сам нашел и какие были по его характеру; у молодого царя на уме были потехи, великий человек объявился после ., и тогда только в потехах юноши оказались семена великих дел». Именно в «потехах» мужал не только царь, но и будущий его аппарат. В Преображенском и Немецкой слободе проводились не только игры, но и решались многие важнейшие вопросы жизни государства конца столетия.

Рядом с Петром находились: генерал Патрик Гордон, знаток военного дела, устройства европейских армий, исполнительный и немногословный, верный и надежный; весельчак Франс Лефорт, всегда готовый организовать веселый бал и пир; Алексашка – Александр Данилович Меншиков, ловкий и услужливый, невежественный, безграмотный, но преданный, как пес, патрону. Он начал с мелких услуг, затем стал денщиком, получил титул князя, дошел до генералиссимуса, «полудержавного властелина». Среди приближенных были Федор Апраксин – будущий адмирал; Федор Головин – командир «потешных»; Гавриил Головкин – будущий канцлер; Федор Ромодановский – «князь-кесарь». Позже значительную роль играл Феофан Прокопович.

Особое место среди приближенных занимал Федор Юрьевич Ромодановский – « собою видом как монстра, нравом злой тиран, превеликий нежелатель добра никому, пьян по все дни», но по-собачьи преданный Петру. Он был главнокомандующим новой солдатской армии, король Пресбургский, Фридрих, начальник розыскного Преображенского приказа, облеченный обширными полицейскими полномочиями. В узком кругу его именовали « министром кнута и пыточного застенка».

Рядом с Петром находился и Иван Иванович Бутурлин, «человек злорадный и пьяный, и мздоимливый », которого в своем кругу именовали королем Польским, или царем Семеновским (его резиденция располагалась в селе Семеновское). Бутурлин командовал старой, преимущественно стрелецкой армией. Обе армии ненавидели одна другую настоящей, не потешной ненавистью, разрешавшейся настоящими, не символическими драками. Обычно такие сражения (драки) начинались командующими, которые стояли на разных берегах Яузы и в адрес противника произносили слова, от которых, говоря современным языком, «уши вяли». Когда температура достигала кипения, в ход шло все имеющееся оружие. Сохранились дневники современников, которые описали трехнедельные сражения под Кожуховым, на берегу реки Москвы в 1694 году. В сражении с обеих сторон приняло участие до 30 тысяч человек. Боевые действия велись по плану, разработанному Гордоном и Петром. Как всегда, победу одержали «потешные» полки. Правда, в ходе сражения, отметил их участник, князь Куракин, «убито с 24 персоны пыжами и иными случаи и ранено с 50». По традиции такие сражения заканчивались общим пиром – победителей и побежденных. Такие учения показывали, что старое московское войско не только не способно вести наступательные действия, но и защищать страну. Современник Петра, сторонник его преобразований Иван Посошков, так описывал русское воинство: «У пехоты ружье было плохо, и владеть им не умели, только боронились ручным боем, копьями и бердышами, и то тупыми, и на боях меняли своих голов по три, по четыре и больше на одну неприятельскую голову. На конницу смотреть стыдно: лошади негодные, сабли тупые, сами скудны, безодежны, ружьем владеть не умеют; иной дворянин и зарядить пищали не умеет, не только что выстрелить в цель; убьют двоих или троих татар и дивятся, ставят большим успехом, а своих хотя сотню положили – ничего». Так сама действительность требовала реформирования армии.

Как видим, первое время, «официально вступив в должность», Петр проводит в суете и постоянных заботах, продолжает учиться; все пробует, наблюдает, расспрашивает иноземцев о европейских делах и состоянии их армий. Петра мы видим то в Москве, то в Преображенском и на Переяславском озере. На Москве-реке он продолжает сооружать небольшие суда и наконец заказывает корабль в Голландии. В это же время Петр успевает проводить военные учения, которые показывали преимущество организации и подготовки «потешных»; им в скором времени предстояло стать гвардейскими полками.

Обедает и ночует царь где придется – у кого-нибудь в Немецкой слободе, чаще на полковом дворе в Преображенском у сержанта Буженинова, реже всего дома, только иногда приезжает пообедать к матери. Однажды в 1691 году Петр напросился на обед к Гордону. Гостей собралось более 80 человек. Обед потихоньку перерос в обильный ужин, после которого все улеглись спать по-бивачному, вповалку. На обед следующего дня, когда гости проснулись, все двинулись к Францу Лефорту, который значился «министром пиров и увеселений». В построенном для него на берегу Яузы дворце гости собирались частенько. По описанию князя Куракина, компания оставалась во дворце дня три «для пьянства, столь великого, что невозможно описать, и многим случалось от того умирать». Для многих период протрезвления продолжался несколько дней. Только Петр в первое утро просыпался и как ни в чем не бывало шел заниматься своими делами. (Это вполне объяснимо: уже тогда Петр имел рост более «трех аршинов» – 215–220 см. Правда, обувь он носил 38 размера.)