В. Духопельников - Петр I

А дело обстояло так. В то время, когда шведская армия вступила на территорию Украины, гетман Мазепа со своим войском выступил из гетманской столицы Батурина, переправился через Десну и расположился лагерем между Стародубом и Новгородом-Северским в местечке Семеновка, а затем перебрался в Борзну. Здесь он и находился до подхода шведской армии. В середине октября А. Д. Меншиков пригласил гетмана для обсуждения плана совместных действий против неприятеля. Но гетман сказался тяжело больным. Он послал к Меншикову своего племянника Войноровского с письмом, в котором говорил, что готовится к соборованию. Меншиков извещает об этом Петра: «И сия об нем ведомость зело меня опечалила, первое, тем , что не получил его видеть, которой зело мне был здесь нужен, другое, такова доброго человека , ежели от болезни ево бог не облехчит». Войноровский возвращается от Меншикова и сообщает гетману, что князь намерен приехать в Борзну и проститься со смертельно больным. «Больной» гетман садится на коня и в окружении сообщников скачет в Батурин, затем в Короп и наконец переправляется через Десну и встречается со шведским отрядом. Опасения Мазепы, что Меншикову что-то известно и он едет в Борзну, чтобы заковать его в цепи, оказались напрасными: у гетмана не выдержали нервы.

Меншиков приезжает в Борзну, но гетмана там нет. Тогда он отправляется по его следу в Батурин, но и оттуда гетман успел отбыть. Подозрения в его измене укрепились после захвата гонца прилукского полковника Дмитрия Горленка. Сообщник Мазепы извещал адресата: 24 октября «мы с ясновельможным добродетелем нашим паном гетманом» соединились со шведами. Светлейший князь срочно доносит царю: «И тако об нем инако разсуждать не извольте, только что совершенно изменил».

Эта новость потрясла царя. Этого он и не скрывал в ответе Меншикову: «Письмо ваше о нечаянном никогда злом случае измены гетманской мы получили с великим удивлением». После того как измена Мазепы стала установленным фактом, главное внимание воевавших сторон в течение нескольких дней оказалось прикованным к Батурину. Именно туда, в свою резиденцию, гетман свез в огромном количестве то, в чем крайне нуждались шведы. Поэтому Карл XII и стремился овладеть городом и всем добром. Ключевое значение Батурина понимал и Петр: кто раньше проникнет в Батурин, тот и окажется в выигрыше. Именно поэтому к Батурину одновременно спешили шведы с мазепинцами и русские войска. Время исчислялось не сутками, а часами.

Меншиков со своим отрядом пришел к Батурину 31 октября, немного раньше шведов. На его требование впустить отряд комендант Чепель, преданнейший сторонник Мазепы, ответил отказом. В крепости находилось достаточно сил для обороны. В замке на холме за валами и рвами сидело четыре полка сердюков и части из трех городовых казацких полков. Меншиков предложил горожанам покинуть город, но Чепель не выпустил их. Тогда русские войска начали штурм города. Часть войска Меншиков направил на крепостные стены, а часть послал через потайной ход, открытый сотником И. Носом. Войска Меншикова, перебив большинство сердюков, 2 ноября взяли город. Все, что мог вывезти из города, русский отряд забрал с собой, остальное разрушил и сжег. Известие о разгроме Батурина привело гетмана в уныние. «Злые и нещастливые наши початки», – произнес он, узнав, что от его резиденции остался пепел.

Петр I достиг успеха не только в Батурине. Русские войска находились в Новгороде-Северском, Почепе, Стародубе, Мглине. Войска киевского губернатора Д. М. Голицына отсекли Лещинского от Заднепровья, но главное – на территории разгоралась народная война, и казаки, обманом приведенные Мазепой к Карлу XII, стали десятками покидать гетмана. Быстро созванная по указу царя казацкая рада в Глухове 5–6 ноября избрала нового гетмана: гетманскую булаву получил стародубский полковник И. И. Скоропадский.

Наступила лютая зима 1708/09 г. К концу ноября температура опустилась до 30 градусов мороза. Это сдерживало активные действия как русских, так и шведов. В армиях появилось много обмороженных. Но русские, несмотря на страшные морозы, все плотнее сжимали кольцо вокруг противника, который сохранял еще достаточно сил и стремился вырваться на простор. Летопись А. Ригельмана сообщает: «Сим осаждением шведав пресекаемы были многия посылаемыя от них для добычи и получения съестных припасов и запасов партии».