В. Духопельников - Княгиня Ольга

Итак, Святослав перед походом на Болгарию заключил договор о невмешательстве в его действия со стороны Византии, урегулировал свои отношения с крымскими владетелями, вошел в дипломатические контакты с уграми и совместно с ними выступил против болгарского войска и союзных ему отрядов. В. Н. Татищев пишет, что Святослав, двинувшись на Болгарию, не спешил появиться на Дунае. Поначалу он направился вверх по Днестру, «где ему помощь от венгров приспела».

Русский же летописец сообщает следующее: в 967 г. «пошел Святослав по призыву Никифора (императора Византии) на Дунай на болгар. И бились обе стороны, и одолел Святослав болгар, и взял городов их восемьдесят по Дунаю, и сел княжить там, в Переяславце, беря дань с греков». Вероятнее всего, это была не дань, а плата за помощь и содержание дружины Святослава. Дальше Святослав не пошел, несмотря на то, что болгарская армия была разбита. Это говорит о том, что целью похода являлось овладение Переяславцем. Таким образом, одним из главных условий русско-византийского договора, заключенного Калокиром в Киеве, явилось согласие Византии не препятствовать Руси в ее попытках овладеть ключевыми торговыми позициями на Дунае, которые издавна имели первостепенное значение для русской торговли. Тайный договор русского князя и византийского посла был вполне в духе времени, имел аналогии в прежней истории Византии, когда претенденты на императорский престол вели на Константинополь иностранные войска. Лев Диакон, византийский историк и писатель, рисует Калокира отважным и пылким юношей, который был связан с Херсонесом, где всегда были сильны сепаратистские тенденции в отношении империи (что еще раз показал опыт греческого топарха, который не смог добиться от знати климатов верности Константинополю). К тому же в представлении многих знатных византийцев император Никифор Фока занимал престол незаконно, захватив его в 963 г., отстранив от власти малолетних сыновей умершего Романа П. В те же годы, когда Калокир связал свою судьбу со Святославом, против Никифора Фоки зрели заговоры, жертвой одного из которых он в конце концов и пал. Против следующего императора – Иоанна Цимисхия – поднял мощное восстание Варда Фока. Таким образом, внутриполитическая ситуация в Византии предрасполагала к шагам, подобных тому, какие в благоприятных условиях предпринял Калокир. Но этот же шаг Калокира подталкивает и к другому выводу: в Киеве вовсе не исключали последующего военного столкновения с Византией и заранее готовились к нему, стремясь использовать в дальнейшей борьбе претендента на византийский престол, а в случае победы утвердить на императорском престоле своего ставленника. Это указывает на реалистический характер политики Святослава, понимавшего, что уступка Никифора Фоки в Подунавье – это мера вынужденная и временная, что борьба с империей впереди.

О том, что на данном этапе Святослава интересовал именно этот город, сказал сам князь: «Хочу жить в Переяславце, там середина моей земли, там собираются всякие блага: от греков золото, ткани, вина и плоды, от чехов и угров (венгров) – серебро и кони, из Руси – меха, мед и рабы».

Возможно, мечты Святослава и могли бы осуществиться, если бы не одно «но». Дело в том, что, разгромив хазар, Святослав увел оттуда свои дружины и тем самым открыл путь на Русь новым кочевникам – печенегам. Их появление на Руси не заставило себя долго ждать. Уже под 968 г. летописец записывает: «Пришли впервые печенеги на Русскую землю, а Святослав был тогда в Переяславце». За этим походом до 1036 г. последовали другие. Печенеги появлялись сами, но часто их приглашали и русские князья, используя в братоубийственной войне. На этот же раз, вероятнее всего, печенегов пойти на Русь уговорили византийцы, обеспокоенные успехами Святослава.

Русская летопись эти события описала довольно подробно. «И заперлась Ольга со своими внуками – Ярополком, Олегом и Владимиром в городе Киеве. И осадили печенеги, – продолжает летописец, – город силою великой; было их бесчисленное множество вокруг города, и нельзя было ни выйти из города, ни вести послать, и изнемогали люди от голода и жажды. И собрались люди той стороны Днепра в ладьях и стояли на том берегу, и нельзя им было ни пробраться в Киев, ни этим из города к ним. И стали тужить люди в городе и сказали: "Нет ли кого, кто бы смог перебраться на ту сторону и сказать им: если не подступите утром к городу, сдадимся печенегам". И сказал один отрок: "Я проберусь", ответили ему: "Иди". Он же вышел из города, держа уздечку, и побежал через стоянку печенегов, спрашивая их: "Не видел ли кто-нибудь коня?" Ибо знал он по-печенежски, и его принимали за своего. И когда приблизился он к реке, то, скинув одежду, бросился в Днепр и поплыл. Увидев это, печенеги кинулись за ним, стреляли в него, но не смогли ничего ему сделать. На том берегу заметили это, подъехали к нему в ладье, взяли его в ладью и привезли его к дружине. И сказал им отрок: "Если не пойдете завтра к городу, то люди сдадутся печенегам". Воевода же их, по имени Претич, сказал на это: "Пойдем завтра в ладьях и, захватив княгиню и княжичей, умчим на этот берег. Если же не сделаем этого, то погубит нас Святослав". И на следующее утро, близко к рассвету, сели в ладьи и громко затрубили, а люди в городе закричали. Печенегам же показалось, что пришел сам князь, и побежали от города врассыпную. И вышла Ольга с внуками и с людьми к ладьям. Печенежский же князь, увидев это, возвратился один и обратился к воеводе Претичу: "Кто это пришел?" А тот ответил ему: "Люди той стороны Днепра". Печенежский князь снова спросил: "А ты не князь ли уж?" Претич же ответил: "Я муж его, пришел с передовым отрядом, а за мною идет войско с самим князем; бесчисленное множество". Так сказал он, чтобы их припугнуть. Князь же печенежский сказал Претичу: "Будь мне другом". Тот ответил: "Так и сделаю". И подали они друг другу руки, и дал печенежский князь Претичу коня, саблю и стрелы. Тот же дал ему кольчугу, щит и меч. И отступили печенеги от города, и нельзя было вывести коня напоить; стояли печенеги на Лыбеди. И послали киевляне к Святославу со словами: "Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул, а нас чуть было не взяли печенеги, и мать твою и детей твоих. Если не придешь и не защитишь нас, то возьмут-таки нас. Неужели не жаль тебе своей отчины, старой матери, детей своих?"». Узнав об опасности, грозившей его столице, Святослав заключил мир с Болгарией, «быстро, сев на коней со своею дружиной, пришел в Киев; приветствовал мать свою и детей и сокрушался о том, что случилось с ними от печенегов. И собрал воинов, и прогнал печенегов в поле, и наступил мир».