Уинстон Черчилль - Вторая мировая война

Атаки бомбардировщиков, пилотируемых смертниками, достигли поразительных масштабов. Прежде чем остров был захвачен, было совершено не менее 1900 таких атак, и, по сведениям адмирала Кинга, в результате было потоплено 34 эсминца и мелких корабля и повреждено около 200 других судов. Эти атаки и несколько тысяч обычных вылетов составили самую ожесточенную кампанию, когда-либо проводившуюся японцами. Но все было напрасно. 22 июня после боев, продолжавшихся почти три месяца, остров был покорен.

1 мая английский флот снова вышел в море от острова Лейте. С 4 по 25 мая наши самолеты, базирующиеся на авианосцах, действовали против того же района, что и раньше, и 4 мая наши корабли бомбардировали остров Мукодзима. Противник отбивался главным образом посредством бомбардировщиков, пилотируемых смертниками. Авианосцы «Формидебл» и «Викториес» были серьезно повреждены, причем на первом было много жертв. Но бронированные палубы спасли их от гибели, и оба авианосца были в состоянии продолжать операции. К 25 мая истощились запасы, и корабли отошли к острову Манус.

Далее на юг происходило освобождение Голландской Индии. 1 мая австралийская 9-я дивизия, поддержанная американскими и австралийскими морскими и воздушными силами, высадилась на Таракане, на Голландском Борнео. В июне австралийцы заняли Бруней и Саравак. За этим 1 июля последовала высадка в Баликпапане австралийской 7-й дивизии, которую поддерживали голландские, американские и австралийские военно-морские силы.

Мы все еще были готовы послать войска и самолеты для вторжения непосредственно в Японию, но нам нужно было также освободить Малайю, Сингапур и территории, находящиеся за ними. Мы могли выделить для главной операции самое большее три дивизии и позже, может быть, еще две.

Как только стало ясно, что Окинава будет захвачена, генерал Маршалл предложил нам базу на этом острове для наших воздушных сил. Я приветствовал это как намерение дать нам возможность сыграть свою роль в главном наступлении на Японию.

Мы могли лишь надеяться иметь две эскадрильи на Окинаве в октябре 1945 года и десять эскадрилий в начале 1946 года. Однако события опередили все эти проекты. Япония капитулировала прежде, чем прибыли наши самолеты и солдаты, и в заключительной стадии тихоокеанской войны участвовали только наш флот и объединенные силы Австралии и Новой Зеландии.

Американцы намеревались в начале ноября 1945 года захватить Кюсю, самый западный остров Японии, и отсюда вторгнуться на главный остров Хонсю. Здесь находилась армия, насчитывавшая более миллиона человек, хорошо обученная, хорошо вооруженная и исполненная фанатической решимости драться до конца. То, что осталось от японского военно-морского флота и военно-воздушных сил, было исполнено такой же решимости. Эти две крупные операции были бы сопряжены с ожесточенными боями и большими потерями, но они оказались ненужными. Мы должны быть благодарны за это.

Президент Трумэн прибыл в Берлин в тот же день, что и я. Я горел желанием встретиться с государственным деятелем, с которым, несмотря на разногласия, у меня установились сердечные отношения благодаря переписке, включенной в данный том. Я посетил, его в день нашего прибытия, и на меня произвели большое впечатление его веселость, точная и яркая манера выражаться и явная способность принимать решения.

На следующий день и президент, и я, каждый по отдельности, совершили поездку по Берлину. Город представлял собой сплошные руины. О нашей поездке, конечно, не сообщалось заранее, и на улицах нам встречались лишь обычные пешеходы. Но на площади перед имперской канцелярией собралась большая толпа. Когда я вышел из машины и пробирался через толпу, все, за исключением одного старика, который неодобрительно покачивал головой, начали приветствовать меня. Моя ненависть к немцам улеглась после того, как они капитулировали, и их приветствия, а также изнуренный вид и поношенная одежда меня очень растрогали. Затем мы вошли в здание канцелярии и довольно долго бродили среди полуразрушенных коридоров и залов. Потом сопровождавшие нас русские провели нас в бомбоубежище Гитлера. Я спустился в самый низ и увидел комнату, в которой покончили с собой Гитлер и его любовница, а когда мы поднялись наверх, нам показали место, где сожгли его труп. От осведомленных людей мы услышали самый подробный рассказ, какой можно было услышать в то время об этих финальных сценах.