Анджей Иконников-Галицкий - Три цвета знамени. Генералы и комиссары. 1914–1921

В начале 1928 года Врангель простудился, болезнь приняла опасный характер. На ее фоне стремительно стал развиваться туберкулезный процесс. 25 апреля Петр Николаевич скончался.

Его смерть породила слухи об отравлении. Эту версию большинство серьезных исследователей считает необоснованной.

В 1929 году останки Врангеля были перезахоронены с воинскими государственными почестями в русском Свято-Троицком храме в Белграде, столице Сербии.

Два сына и две дочери Врангеля жили в разных странах Европы и в США благополучно и долго.

Что касается Снесарева, то он пережил Врангеля на девять лет, но эти годы были полны страданий.

Службу в Академии Генштаба (с 1921 года – Военной академии) и других военно-учебных и военно-научных учреждениях он продолжал до 1930 года. В 1928 году был удостоен почетного звания Героя Труда. В январе 1930 года арестован, осужден по обвинению в создании подпольной контрреволюционной организации и приговорен к расстрелу. Излишне говорить, что вся «организация» заключалась лишь в старых знакомствах и в относительно вольных разговорах. По личному решению Сталина (о чем сохранилась его собственноручная записка) смертная казнь была заменена десятью годами лагерей. Часть срока отбывал в Свирьлаге, на лесоповале, погрузке-разгрузке барж, земляных работах. Там встречался с известным философом Алексеем Федоровичем Лосевым и, возможно, со священномучеником Сергием Мечевым. В лагере продолжал работу над сочинениями, суть которых – осмысление опыта Великой войны. В 1933 году перенес инсульт, но освобожден «условно-досрочно, по состоянию здоровья» был только в сентябре 1934 года.

Скончался 4 декабря 1937 года. Посмертно реабилитирован в 1958 году.

Стараниями детей, внуков, бывших учеников имя генерала-мыслителя стало постепенно возвращаться из бездны забвения. Но и сейчас мало кто в нашей стране знает хоть что-нибудь о военачальнике, который на исходе великого мирового человекоубийства писал:

«Человеком надо заниматься серьезно, проникновенно и всесторонне, думая о тех мотивах, которые… окрыляют его на подвиги и самопожертвование, думая об его духовной организации, его нервной системе и пределах ее упругости; думая и о том человеке, который остается в тылу, который, идя за плугом в поле или работая за станком на фабрике, несет на своих плечах ту же боевую ношу, как и его соратник в далеких и сырых окопах» [243].

Пятнадцать минут времени, чтобы „Офицер“ прошел за выходной семафор! Если в течение этого времени приказание не будет исполнено, коменданта арестовать! А начальника станции повесить на семафоре, осветив под ним подпись „Саботаж“».

Эти слова произносит генерал Хлудов в пьесе Булгакова «Бег». «Офицер» – название бронепоезда. Повесить человека с обозначением вины – излюбленный прием белогвардейского генерала Слащева. Во всяком случае, такие рассказы об этом человеке слышал Булгаков. Одни рассказывали о Слащеве со страхом, другие – с ненавистью, третьи – с восторгом.

Яков Александрович Слащев-Крымский. Гвардии полковник. Кавалер всех боевых наград Российской империи. Генерал-лейтенант Русской армии Врангеля. Командир Красной армии. Человек, похожий на бога войны. Человек, который болен войной.

С детства мне хорошо знакомо это здание на углу Лиговского проспекта и улицы Некрасова (бывшей Бассейной). В нем, помнится, зимними вечерами светились окна, мелькали тени, раздавались свистки – то была какая-то спортивная школа. На время советских выборов там открывался избирательный участок, вход в который был увешан красными кумачовыми лозунгами: «Да здравствует нерушимый блок коммунистов и беспартийных!», «Ленинград – колыбель революции!» И там я, восемнадцатилетний, первый раз в жизни опускал бюллетень в урну. Первый и до падения советской власти – единственный: больше на те фальшивые выборы я не ходил.

А может быть, и зашел бы – не ради права голоса, а ради прикосновения к прошлому, – если бы знал, что в этих непритязательных школьных стенах до революции располагались гимназия и реальное училище Якова Гуревича. И что по этим лестницам и коридорам в разные годы бегали мальчишки: Сережа Маковский, Коля Гумилев, Леня Каннегисер, Костя Вагенгейм. Я знал уже тогда, что поэт и критик Сергей Маковский создал журнал утонченных гениев «Аполлон» и умер в эмиграции; что поэт и георгиевский кавалер Николай Гумилев был расстрелян чекистами; что поэт Леонид Каннегисер убил председателя ЧК Урицкого и тоже был расстрелян; что поэт Константин Вагинов (до 1915 года – Вагенгейм) воевал под красным знаменем с поляками и японцами…