Елена Майорова - Хранители Грааля

Теперь сам предводитель крестоносцев стоял под стенами такого желанного, но непокорного города.

«Тулуза была более чем городом — целый мир, символ, центр притяжения провинций, их голова и сердце».

Как это всегда бывает во время длительных осад, во французском лагере возникла напряженность. Прежде всего не хватало денег, этой движущей силы любой войны. В отсутствие скорой победа некоторые французские бароны стали выражать сомнения в правомерности притязаний Монфора на тулузское графство. Да, покойный папа на Латеранском соборе пожаловал владения графа Тулузского Монфору, но не как ленному властителю, а лишь как хранителю, поскольку не мог даровать то, чем сам не владел: верховным сюзереном Южного края являлся король Франции.

Эти обстоятельства выводили из себя 70-летнего военачальника. Чтобы все встало на свои места, требовался решительный штурм и взятие непокорного города.

24 июня 1218 г. начался последний бой. Все мужчины, от подростков до глубоких стариков, высыпали из-за городских стен навстречу французам. Завязалась всеобщая резня.

Женщины Тулузы, молодые и старые, под предводительством дамы Роэкс воевали наряду с мужчинами или на укреплениях чинили оружие, подносили стрелы и камни, ухаживали за ранеными и расстреливали врагов из камнеметов. Дама Роэкс происходила из знатной катарской семьи; ее родные оставили значительный след в альбигойской истории. Она носила кирасу и меч и участвовала в вылазках. Тулузские женщины, растрепанные и свирепые, как волчицы, оказались огромной силой.

Как свидетельствуют хроники, Монфор в это время стоял у мессы. Может быть, он почувствовал смертную тоску и впервые в жизни оттягивал минуту встречи с врагом. Он медлил так долго, что за ним вынуждены были послать нарочного.

Наконец, он встал во главе войска, и тулузцы отхлынули. Монфор смотрел на величественную, мощную и такую вожделенную Тулузу — его собственный «Грааль». Еще немного усилий, и она падет перед ним; еще совсем немного.

В это время стрела поразила в левый бок младшего брата де Монфора, Ги. Когда полководец склонился над раненым, женщины на стенах Тулузы навели на них пращу камнемета и выстрелили. Каменное ядро попало Монфору в голову; он был убит наповал. «Глаза, мозг выскочили, а череп, лоб и челюсть разбились в куски; граф упал на землю мертвый, окровавленный и почерневший, — сообщает анонимный автор и с удовлетворением комментирует: — Граф был нечестивец и убийца, потому и умер без покаяния, пораженный камнем». Два молодых рыцаря подбежали к нему и накрыли плащом безжизненное тело своего сеньора. Затем его положили на носилки и отнесли в церковь. Впоследствии погубителя Юга торжественно похоронили в Каркассоне в соборе Сен-Назар.

Одержимый неотступным желанием воцариться в Тулузе, этот средневековый selfmademan погиб под ее разрушенными стенами. Его, как и Пирра, поразила женская рука. Скорбь католиков по всей Европе была огромна, когда распространилась весть, что «знаменитый воин Христа», «новый Маккавей», исполненный веры, пал как мученик.

Гибель Симона де Монфора лишила крестоносное войско вождя, который вел их от победы к победе, и, казалось, военной удачи. К весне 1219 г. граф Тулузский возвратил большую часть своих родовых сеньорий и с воодушевлением готовился к новой борьбе. Ему деятельно помогал Раймунд Младший. Сын французского полководца, Амори де Монфор, которого папа Гонорий назначил командующим Крестовым походом после гибели отца, не имел ни его дарований, ни авторитета и не смог удержать графство Тулузское. В 1224 г. он передал все права на эти земли Людовику VIII.

Поэтому теперь Югу угрожал куда более опасный враг — французский король.

Филипп Август остался в истории как великий собиратель французских земель. Его заслуги перед Францией на поприще государственного строительства трудно переоценить. При этом он был крайне рационален и совершенно лишен сантиментов. Еще подростком он нетерпеливо ждал смерти отца, который короновал его при своей жизни. Он был жесток с первой супругой Изабеллой д'Эно, он враждовал с матерью, королевой Аделью Шампанской. Внезапно вспыхнула страстная любовь к Ричарду Львиное Сердце, но тут же сменилась жгучей ненавистью. Прекрасную датскую принцессу Ингеборгу он отверг на второй день после свадьбы. «Единственная существо, которое он любил», его незаконная жена Агнесса Меранская, рано умерла, и Филипп Август полностью отдался своей самой сильной страсти — политике. К сыну от немилой Изабеллы, который родился слабым и болезненным, король тоже не испытывал нежных чувств, но вынужден был считаться с ним как с единственным продолжателем династии. Это не мешало Филиппу зло посмеиваться над принцем, называть его в благодушном настроении неженкой, а в раздражении — калекой. Он не мог смириться с необходимостью оставить государство такому инвалиду и долго отказывался посвятить сына в рыцари, что вызывало у окружающих законное недоумение.