Уильям Ширер - Взлет и падение третьего рейха (Том 1)

Информация, с которой вечером 5 сентября он пришел к Горацию Вильсону, личному советнику Чемберлена, показалась последнему настолько важной и срочной, что он немедленно проводил Кордта через черный ход на Даунинг-стрит, в дом министра иностранных дел. Там Кордт прямо заявил лорду Галифаксу, что 16 сентября Гитлер планирует объявить всеобщую мобилизацию и что нападение на Чехословакию произойдет самое позднее 1 октября, что германская армия готова выступить против Гитлера в тот момент, когда будет отдан приказ о нападении, и что выступление это окажется успешным, если Англия и Франция будут твердо стоять на своих позициях. Он предупредил также Галифакса, что речь Гитлера на закрытии партийного съезда в Нюрнберге 12 сентября может стать угрозой в адрес Чехословакии и что тогда Англии представится случай противостоять диктатору.

Несмотря на то что Кордт часто бывал на Даунинг-стрит, несмотря на то что на этот раз он был откровенен с министром иностранных дел, он все равно не узнал о намерениях Лондона. О них, как и всем остальным, ему стало известно через два дня, 7 сентября, когда лондонская "Таймc" опубликовала знаменитую передовую статью.

"Правительству Чехословакии стоит задуматься на предмет того, чтобы либо принять, либо отклонить получивший в определенных кругах распространение проект превращения Чехословакии в более однородное государство путем отделения Судетской области, где проживают чуждые Чехословакии немцы, стремящиеся слиться с нацией, к которой они принадлежат по расовому признаку... Преимущества от создания в Чехословакии однородного государства могут оказаться серьезнее, чем недостатки, которые повлечет за собой потеря населенной немцами приграничной Судетской области..."

В статье не говорилось ни слова о том, что отделение Судетской области от Чехословакии лишит последнюю природной горной преграды на границе и чешской линии Мажино, сделав ее беззащитной перед нацистской Германией.

Хотя министерство иностранных дел Англии поспешило опровергнуть тот факт, что в статье выражена точка зрения правительства, Кордт на следующий день телеграфировал в Берлин, что "статья, вероятно, основывалась на слухах, дошедших до редакции "Таймc" из окружения премьер-министра". Вполне вероятно!

В годы, предшествовавшие второй мировой войне, кризис сменялся кризисом. Обстановка в европейских столицах накалилась до предела к 12 сентября, когда на партийном съезде в Нюрнберге, открывшемся 6 сентября, должен был выступать Гитлер. Ожидалось, что в этой речи он скажет, быть или не быть войне с Чехословакией. Я в это время находился в Праге, то есть в самом центре кризиса. Может показаться странным, но, несмотря на выступления в Судетской области, несмотря на угрозы из Берлина, давление со стороны правительств Англии и Франции с требованием уступок и опасения, что они могут бросить Чехословакию в беде, - несмотря на все это, Прага казалась самой спокойной из всех европейских столиц, по крайней мере внешне.

5 сентября президент Бенеш понял, что для сохранения мира необходимы решительные действия с его стороны. Он вызвал в Градчаны судетских лидеров Кундта и Себековского и попросил их изложить свои требования на бумаге. Какими бы ни были эти требования, он их примет. "Боже мой! - воскликнул на следующий день Карл Герман Франк, заместитель судетского лидера. - Они дали нам все!" Но именно это меньше всего устраивало судетских политиков и их хозяев в Берлине. 7 сентября Генлейн по приказу из Берлина прекратил всякие переговоры с чешским правительством. В качестве объяснения были приведены надуманные столкновения с полицией в Моравска-Остраве.

10 сентября Геринг выступил на партийном съезде с воинственной речью: "Незначительная часть Европы попирает права человеческой расы... Жалкая раса пигмеев - чехов угнетает культурный народ, а за всем этим стоит Москва и вечная маска еврейского дьявола!" В тот же день с речью по радио выступил Бенеш. Он ни словом не обмолвился о злопыхательстве Геринга. В своей речи, спокойной и выдержанной, он призывал к проявлению доброй воли и выработке взаимного доверия.

Однако под маской спокойствия скрывалось огромное напряжение. Я встретился с доктором Бенешем в вестибюле здания радиовещания Чехословакии. Лицо его было озабоченным, он, казалось, полностью отдавал себе отчет в том сложном положении, в котором очутился. Железнодорожный вокзал Вильсон и аэропорт были заполнены евреями, которые искали способ перебраться в более безопасные части страны. В конце недели населению роздали противогазы. Из Парижа доходили слухи, что французское правительство в панике от перспективы войны. Из Лондона сообщали, что Чемберлен обдумывает рискованные шаги, направленные на удовлетворение требований Гитлера - за счет Чехословакии, конечно.