Алексей Чичкин - Друзья и враги за Кавказским хребтом

Начало законодательно оформленному переселению русских сектантов на территорию Закавказья положило постановление правительства от 20 октября 1830 г., которое прекращало водворение духоборов и молокан в Новороссийском крае вследствие усилившегося там малоземелья и разрешало поселение лишь в Закавказье. Вдобавок переселению подлежали раскольники, уличенные в распространении своей веры. Их следовало отдавать в солдаты на службу в Закавказский корпус, а «при неспособности к оной, равно как и женщин, отсылать для водворения в закавказские провинции». Однако это постановление открывало путь, и для добровольного переселения: «Раскольников... из людей казенного ведомства, просящих о переселении к их единомышленникам, водворять впредь в закавказских только провинциях».

Вопрос о размещении переселенцев находился в ведении главноуправляющего Закавказским краем, при этом предписывалась необходимость пресечь распространение сектантства. Указ от 13 декабря 1832 г. предписывал селить сектантов в разных местах и в небольшом количестве, «не составляя из них... особой области, дабы они со временем не могли стать вредными». Семьям ссыльных переселенцев должно было выдаваться пособие на строительство домов в размере 100 руб. в малолесных районах и 50 руб. — в лесных. Сектантам без семей выдавалась лишь половина этих сумм. А прибывавшие в Закавказье по собственному желанию для соединения со своими единоверцами должны были сами заботиться о средствах к жизни.

Первоначальным местом поселения русских сектантов в Закавказье явилась Карабахская провинция, куда сперва ссылались духоборы с Дона и молокане из Тамбовской губернии. С 1833 г. последовало разрешение Министерства внутренних дел о поселении русских в другие районы Закавказья. Первое сектантское поселение Закавказья (село Базарчай) было основано в 1832-1833 гг. на территории Восточной Армении — в Нахичеванском уезде.

Однако в 1830-е гг. появились законы, облегчавшие положение сектантов в Закавказье. Они были даны переселенцам по просьбе закавказской администрации, по мнению шторой, прежние указы, носившие ограничительный и, в основном, репрессивный характер, препятствовали вовлечению сектантов в экономическую жизнь региона. Так, Указ от 27 мая 1835 г. разрешал закавказским молоканам, принадлежавшим к крестьянскому сословию, переходить в городское, хотя число выделенных для этого городов было ограничено (Нуха, Шемаха, Куба, Шуша, Ленкорань, Ордубад и Нахичевань).

Затем, в 1836 г. было разрешено выдавать сектантам паспорта или временные билеты для выезда на заработки. А в 1837 г. был сделан еще один шаг к увеличению русских в Закавказье: были разрешены переселения сектантам-субботникам по всей Кавказской области (т.е. включая Северный Кавказ). Увеличению притока русского населения в Закавказском регионе и на Северном Кавказе способствовал и закон 1838 г., позволявший сектантам свободно собираться и совершать свои обряды.

Словом, правительство решило комплексно использовать русский фактор в своей закавказской политике, включая укрепление национально-политической безопасности этого региона. Очевидно, что введение в действие законов, облегчавших положение сектантов в Закавказье, вызвало широкое добровольное переселение молокан и представителей других христианских сект в край и такая мера, как ссылка, вскоре потеряла свое воздействие в этой сфере. Причем сектанты сумели быстро наладить добрососедские отношения с местным населением, что имело важное значение для укрепления позиций Российской империи и русского населения в регионе.

На новое место поселения крестьяне отправлялись, имея увольнительное свидетельство от общины, разрешение местных властей на переселение и согласие начальства Закавказского края. Но переселение нередко разоряло крестьян-переселенцев. Иногда, не получив еще разрешения на переезд, сектанты начинали продавать дома, имущество, скот. Так, в 1832 г. Оренбургская казенная палата разрешила 200 крестьянам Бузулукского и Бугурусланского уездов следовать в Закавказье, но переселение было приостановлено властями из-за неурожая в Закавказье. Но они все равно поехали и успешно освоили новые, прежде полупустынные или горные участки для земледелия или скотоводства. Немало таких примеров с переселением и других христианских сект. В ряде случаев крестьяне оставались на зимовку по пути следования, не дойдя до места назначения. Например, переселенцы из Оренбуржья (170 чел.) пробыли на зимовке в Саратовской губернии с ноября 1833 г. по начало мая 1834 г. включительно.