Олег Соколов - Битва двух империй. 1805–1812

Ультиматум пришел в Париж 24 апреля, в тот день, когда Александр подъезжал к Вильно. Куракин тотчас же вручил документ министру иностранных дел Франции Маре, который, разумеется, незамедлительно передал его императору. Наполеон принял русского посла 27 апреля 1812 г. в 9 утра. После обмена вежливыми фразами Наполеон обрушился на Куракина с гневным выговором. Куракин пытался что-то отвечать, но у него не получилось. Князь записал в своем рапорте, что император горячо восклицал: «…Вы вооружились. Вы заставили меня сделать то же самое. С тех пор я не скрывал от вас, что готовился к бою. Я повторил это много раз, и я специально это прилюдно высказал 15 августа в конце приема, который был дан в Тюильри. Я придал всю возможную публичность моим демаршам. То же самое я объявил полковнику Чернышёву перед его отъездом. И я не скрываю от вас, что теперь у меня все готово, мои войска стоят на Висле. Каким же способом вы собираетесь договориться со мной? Герцог де Бассано сказал мне, что вы хотите, чтобы прежде всего я очистил Пруссию. Это невозможно. Подобная просьба — настоящее оскорбление. Вы приставляете мне нож к горлу. Моя честь не позволяет мне соглашаться на подобные условия. Вы же дворянин, как вы можете мне делать такие предложения?» [27] [27] Сборник Российского императорского исторического общества. М., 1877, т. 21, с. 363–364.

Правда, после гневной речи Наполеон предложил Куракину в том случае, если военные действия уже начались, заключить перемирие и отвести войска на исходные позиции. На что Куракин охотно согласился. Подобное предложение может показаться абсурдным, но дело в том, что оно вытекало из текста ультиматума. В ультиматуме черным по белому было написано, что переход французских войск через Одер будет рассматриваться как объявление войны. С учетом того, что именно в эти дни многие французские дивизии форсировали Одер, вполне можно было предполагать, что русские в соответствии с текстом ультиматума уже начали боевые действия атакой против герцогства Варшавского. Именно поэтому предложение Наполеона было вполне разумным.

Ряд историков вслед за Вандалем отмечают, что Наполеон не мог принять требования ультиматума, состоящие в очищении Пруссии от французских войск. Но с другой стороны, он боялся отказать, так как не хотел, чтобы русские войска перешли в наступление и сорвали тем самым его тщательную подготовку к кампании. Из-за этого ему пришлось прекратить сношения с Куракиным после беседы 27 апреля и искать всяческие предлоги, чтобы не встречаться с русским дипломатом до своего отъезда. Равным образом избегал встреч с Куракиным и герцог де Бассано.

Это действительно так. Но дело в том, что ультиматум требовал не немедленного ухода французов из Пруссии, а лишь обязательстватого, что, какими бы ни были условия дальнейших соглашений, уход французских войск с прусской территории непременно будет подразумеваться. Если бы Наполеон был хитрым дипломатом, ничто не мешало бы ему подписаться под этой фразой, а потом на переговорах выставить какие-либо неприемлемые для России условия, например передачу герцогству Варшавскому всех земель, отторгнутых Россией от Речи Посполитой, или что-нибудь в этом духе. Так, с одной стороны, он бы выиграл время, обманул бы бдительность своего противника, а с другой стороны, выполнил бы все формальные условия русского ультиматума и принципы международного права.

Наверно, на его месте Александр I так бы и сделал, но Наполеон был куда более эмоционален и честен. Подобные требования его раздражали, отказываться он считал крайне опасным, а обманывать не хотел. Поэтому он просто-напросто не стал ничего отвечать Куракину.

Впрочем, одновременно Наполеон решает послать на встречу с Александром своего генерал-адъютанта Нарбонна, аристократа и умелого дипломата, о котором уже не раз упоминалось на страницах нашей книги. Причем инструкции, отосланные министром иностранных дел Нарбонну, находившемуся в этот момент в Берлине, были составлены 3 мая, а датированы 25 апреля, той датой, когда Наполеон мог еще не знать о русском ультиматуме.

Миссию Нарбонна обычно рассматривают исключительно как попытку выиграть время и закончить все приготовления, необходимые для начала боевых действий. Однако барон Эрнуф, автор подробного исследования о деятельности Маре, герцога де Бассано, полагает, что миссия Нарбонна ставила перед собой задачу не только затянуть время, провести военную дипломатическую разведку, но и в последний раз попытаться договориться с Александром. Эрнуф ссылается на то, что инструкции для переговоров, данные Нарбонну, были очень подробными и исходили из надежды на положительный результат. Наконец, инициатива посылки переговорщика исходила лично от Маре, а император согласился на посылку Нарбонна с крайней неохотой.