Владимир Филиппов - 10 мифов Древней Руси. Анти-Бушков, анти-Задорнов, анти-Прозоров

Во-вторых. Мы понимаем, что Александр Александрович, посмотрев кино «О бедном гусаре замолвите слово» и насладившись романсом в исполнении главной героини на стихи Цветаевой, почитать саму Марину Цветаеву уже не удосужился. Когда ему? Всё дела, дела. Не до литературы. Да и книгу великой поэтессы не везде достанешь. В каком магазине есть? Ходи, ищи, спрашивай, а ведь некогда, работа стоит. Ну и предпочёл работу.

Но вот какой вышел казус. Марина Цветаева очень точно обозначила, кому предназначено сие произведение. Да так точно это сделала, что места ни для каких иных толкований и домыслов уже не остаётся.

Цитирую отрывок, который есть в стихах, но пропущен в романсе, который исполняется в фильме.

Марина Цветаева была женщиной чрезвычайно влюбчивой. Могла влюбиться хоть в железного рыцаря Брунцвига, хоть в портрет на коробке. А портрет героя войны 1812 года генерал-майора Тучкова-четвёртого произвёл на неё огромное впечатление.

Предвидя вопросы, сразу скажем: декабристом он не был никогда. Даже если бы очень захотел, то и тогда бы не смог.

Он геройски погиб на Бородинском поле, защищая Отчизну.

Хотя Бушкову всё одно. Или вы ему верите больше, чем самой Цветаевой?!

Отвечу словами самого именитого исследователя: «Воля ваша, но я в эту чепуху поверить не в состоянии».

Вот так господин въедливый критик не только работает с документами, но и доносит их до читателя. В своём, так сказать, истолковании. В своём видении и понимании.

Однажды матёрый исследователь глубинных исторических процессов несколько раз подчеркнул и отметил, чтобы запомнили наверняка, что он не интеллигент, да и исторического образования не имеет. Хорошо. Пусть так, но культурным или хотя бы начитанным человеком он быть должен? Или нет?

Мне кажется, тут даже и объяснять ничего не нужно. Всё и так понятно!

Чего уж говорить о делах давно минувших дней.

Там, на неведомых дорожках, такому исследователю полное раздолье. Вот он и пользуется доверчивостью читателя. Видимо, считая его дурнее паровоза или подбирая круг читателей по себе.

О монгольском нашествии он пишет точно так же, как, по его мнению, Марина Цветаева о декабристах.

Чтобы не посчитали, что это всего лишь досадная случайность, добавим ещё один небольшой эпизод.

«Вот, например, князь Федор Ростиславович Чермный (что на тогдашнем русском языке означало «Красавец»)…» Дальше даже продолжать не будем, этого вполне достаточно. Скажут, человек ещё слово сказать не успел, а вы уже придираетесь. Согласимся. Только нужное нам слово уже сказано. Всё остальное уже не столь важно. Кстати, в дальнейшем автор величает Фёдора просто Красавцем. Именно так, с большой буквы. Может быть, для кого-то это всего лишь мелочь, но порой из таких мелочей и состоит история. А въедливый детектив так вообще не может брезговать никакими ниточками в расследовании, как бы тонки они ни были. Чтобы расследовать и делать выводы – надо знать. Давайте сами узнаем, что значит слово «Чермный». А то безоглядно доверяясь автору, который, закусив удила, мчится по следу сенсации, мы снова можем сесть в лужу.

Покопаемся в словарях. Что у нас первое под рукой? Словарь Даля. С него и начнём. Смотрим: «Чермный – червленый, багровый, темно-красный; мутного красного цвета; ( рыжий). Воды чермны, яко кровь, Цар. Изыде же сын первенец чермен, Быт. Чермность, багровость, краснота. Небо чермнуется, церк. ведреет, проясняется. Чермнеть, становиться чермным; чермнеться, видеться таким. Чермнолесье сиб. краснолесье, хвойный лес: сосна, ель, пихта, лиственница, кедр и пр. Чермно-русый, рыжеватый волосом».

О какой красоте идёт речь? Где смог найти такое толкование этому слову господин писатель? Зато словарь Даля даёт не просто чёткое определение цвета, но и напрямую указывает, почему так звали не только князя Фёдора, но и ещё многих князей на Руси. Они просто были рыжими. Вот их отличительная особенность. А такая кличка легко прилипает и легка в определении.

Согласитесь, понятия рыжий и красивый совсем не одно и то же. Хотя бывают и здесь счастливые совпадения.

Что касается красоты, то и такие прозвища были. Рязанский князь Олег Ингваревич Красный, попавший к Батыю в лапы весь израненный, и долгие годы проведший в плену, получил своё прозвище именно за красоту, хотя и мужества и храбрости у него было предостаточно. Однако именно красотой он выделялся среди современников, за что и прозвище получил – Красный. Явно не Чермный. Да и отец Дмитрия Донского, московский князь Иван тоже был за свою внешность прозван Красным, но никак не Чермным.