Федор Лашков - Шагин-Гирей, последний крымский хан

Один только Панин не совсем благосклонно смотрел на Шагина и огорчался теми — тратами, которые делал татарский дофин на свою европейскую жизнь. Тотчас по приезде в Петербург калга получил, кроме подарков: шубы, платья, богатого серебряного сервиза и выдаваемого суточного жалованья, еще пять тысяч на расходы. Не на долго хватила выданная сумма. Панин должен был испросить новую сумму [23] Соловьев С. М. История России… — С. 348. . Выдали 10 тысяч, которые также были скоро израсходованы. Шагин нуждался в деньгах и добывал их на стороне, закладывая драгоценные вещи, полученные им в подарок от императрицы. Так, по случаю аудиенции в Царском Селе, ему были пожалованы перстень и табакерка. Эти вещи он заложил купцу Лазареву, и Панину пришлось выкупать их потом за 8.500 рублей [24] Там же. — С. 349. .

17 февраля 1772 года послы от четырех ногайских орд были отпущены из Петербурга с Высочайшими грамотами на имя каждого из ногайских народов [25] РИО. — Т. 28. — С. 206. . В начале мая выехали и прибывшие с Шагином крымские депутаты, которым вручили одну грамоту крымскому обществу, другую, «возвестительную», хану [26] ЧОИД. - 1871. — Кн. 4. — С. 76. . Сам Шагин остался в Петербурге.

Как представитель татарской области, объявившей себя в союзе с Россией, Шагин и не мог выехать, ибо отношения между двумя державами не были улажены. Союзники ни за что не соглашались уступить нам Керчь и Еникале. Сам хан восстал против предложения отдать эти крепости в видах обеспечения татарской независимости. «Татарская область самостоятельна и независима, а потому она должка защищаться и отстаивать себя собственными средствами», — говорил Сагиб-Гирей Долгорукову [27] Там же. — С. 198 и 109.- . Шагин писал брату и советовал не упорствовать, но не помог делу [28] Соловьев С. М. История России…. — С. 347. . Дела в Крыму осложнялись под влиянием партии, тянувшей к Турции. Узнав, что Турция прервала свои переговоры, начавшиеся в Фокшанах из-за независимости татар и уступки крепостей, турецкая партия стала действовать решительнее. Она объявила, что Крым не хочет быть независимым и отвергала союз, объявленный Россиею. Щербинин терял надежду на успех негоциации с крымцами. Переговорив с верным Джан-Мамбетом, он пишет в Петербург о необходимости удержать по крайней мере ногайцев, назначив им Шагина сераскером к, отделив их таким образом от крымцев, лишить Крым существенной поддержки [29] Арх. Гос. Сов. — С. 141; ЧОИД. — 1871. — Кн. 4. — С. 125. . Совет решил иметь в виду план Щербинина, предлагаемый им во второй раз, но подобно тому, как в 1771 г. больше интересовались крымцами, чем ногайцами, так и теперь внимание было устремлено в Крым. Ногайцам решили выдать до 10 т. рублей подарками, чтобы удержать их от турецких соблазнов, и занялись Крымом, который возвращался к прежнему своему положению. Опять потребовались более существенные меры, чем бесполезные увещевания. Генералу Щербатову было приказано стянуть войска, а генералу Прозоровскому идти с корпусом в Крым [30] Арх. Гос. Сов. — С. 153. . Щербинин должен был действовать через обласканных ногайцев и, послав от них депутатов в Крым, требовать исполнения данных России обещаний. Наконец Долгоруков должен был, по приведении в исполнение нужных мер, заключить формальный трактат с татарскою областью, который, помимо установления отношений между союзническими державами, нужен был в переговорах с — Турцией, отрицавшей татарскую независимость [31] РИО. — Т. 13. — С. 269; Арх. Гос. Совета. — С. 168. .

Стал собираться в дорогу и Шагин. 9-го августа совет слушал речь, которую паша приготовил для отпускной аудиенции [32] ЧОИД. — С. 131. . Затем начались сборы. Шагину даны были новые подарки; подарена была сабля, оправленная в золото и украшенная драгоценными камнями. Для отправления паши Панин просил денег и отправил совету счет в 46.561 р., необходимых на выезд Шагина [33] Арх. Гос. Сов. — С. 199. . Нужно было еще выкупить заложенные вещи.

Но пока собирался Шагин, дела в Крыму стали улаживаться и без него. 19 сентября Долгоруков разбил татарские скопища, производившие беспорядок, а 29 Щербинин был приглашен в Карасубазар для соглашений [34] Там же. . Здесь собрались ширины, знатные мурзы, депутаты от ногайцев, представители бейских поколений. 1-го ноября они подписали трактат, которым татарские народы признавали себя независимыми, составляющими одну область, объявляли себя в союзе с Россией, в знак чего уступали ей «во всегдашнее содержание» Керчь и Еникале [35] Там же. — С. 207–208. . Оставалось теперь ратифицировать трактат и тем покончить недоразумения.