Жорж Блон - Тихий океан

– Но такой могущественный адмирал, как мой хозяин, не может платить никаких пошлин.

– Все их платят.

И в качестве свидетеля король велел позвать мавританского купца, который только что прибыл на джонке из Сиама и беспрекословно заплатил пошлину.

Взглянув на корабли Магеллана, этот мавр сразу понял: христиане прибыли сюда для того, чтобы проникнуть на единственные не известные им до сих пор острова пряностей. Что же делать? «Не будем торопить событий, – подумал он, – а там посмотрим». И вот какой совет дал наедине Хумабону: не вступать ни в какие конфликты с иностранцами. Хумабон внял совету и, отменив пошлину, пригласил посланцев Магеллана на пиршество. Кушанья подавались на фарфоровой посуде, привезенной прямо из Китая. Значит, Китай где-то совсем близко. Мечту Христофора Колумба, стремившегося достичь Индии западным путем, осуществил теперь Магеллан.

Начался обмен товарами. Больше всего туземцев привлекало железо, твердый металл, который в их глазах был намного полезнее золота. За четырнадцать фунтов железа они отдавали пятнадцать фунтов золота, и Магеллан всеми силами старался помешать матросам обменивать на золото все, что у них было.

– Если туземцы поймут, как драгоценно золото, они сразу же повысят на него цену.

Отношения становились все дружественнее, и под конец король Себу и его свита выказали даже желание принять христианство. Вот запись в дневнике Пигафетты, относящаяся к этому якобы стихийному обращению: «Магеллан объявил, что они не должны принимать христианство из страха или из желания сделать нам приятное. Если они действительно хотят стать христианами, нужно, чтобы это происходило по их собственной воле и из любви к Богу. Если же они этого не желают, никто не причинит им зла, но тех, кто станет христианами, будут больше любить и лучше к ним относиться. Тогда все они в один голос воскликнули, что хотят стать христианами не из страха и не из желания сделать Магеллану приятное, а по собственной воле. Они целиком на него полагаются, он может считать их своими подданными. После этих слов Магеллан обнял их со слезами на глазах, стиснул руки принца и руки короля Массауа и объявил обоим вождям, что он с такой же искренностью, как верит в Бога и как предан своему повелителю, обещает им, что отныне они будут жить в вечном мире с Испанией. И они тоже дали ему такое же обещание».

Репортаж Пигафетты, изобилующий точными и правдоподобными деталями, производит нередко впечатление истинности. Но историограф, несомненно, писал по заведенной схеме. Эпизоды стихийного обращения «дикарей» в христианство встречаются во множестве записей той поры. На самом же деле принимать христианство туземцев принуждали, когда по-доброму, а когда и нет. Путешественникам полагалось по возвращении давать отчет о количестве обращенных душ. Молчаливый сговор позволял прикрывать алчность распространением слова Божьего. Но обращения не всегда добивались страхом. Очень часто туземцы соглашались принять христианство, усматривая в том явную для себя выгоду или же из хитрости, из любопытства, в надежде, что новый Бог сделает их такими же сильными, как люди, о нем говорящие. Ясно, что Магеллан не мог действовать угрозой на короля и придворную знать Себу. А хитрая лиса Хумабон старался, конечно, извлечь из ситуации, созданной прибытием европейцев, побольше для себя выгоды.

Себу, 14 апреля 1521 года. Магеллан пока еще не покидал своего корабля, все переговоры он неизменно ведет через посредство Энрике и Пигафетты. И теперь он хочет придать своему первому выходу на берег побольше торжественности.

Впереди Магеллана выступают сорок вооруженных солдат, за ним следуют офицеры и знаменосец. В тот самый момент, когда его нога касается земли, гремит артиллерийский залп. Напуганные зрители бросаются врассыпную, но, заметив, что король спокойно остается на своем месте (его обо всем предупредили заранее), они быстро возвращаются, чтобы присутствовать при возведении на берегу большого креста, перед которым их властелин, его сыновья и многие знатные люди будут принимать крещение. Вместо языческого имени Хумабон король получает имя Карлос, королеву нарекают Жанной, а двух принцесс – Екатериной и Изабеллой. Высшая знать острова и соседних островов тоже не хочет от них отставать, и вот до самой поздней ночи священник флагманского корабля крестит теснящихся вокруг него людей. Прослышав об удивительных церемониях заморского чародея, на следующий день к нему стали стекаться жители других поселений. Через несколько дней почти все вожди ближних мест получили крещение и присоединились (каким образом, не сказано) к договору о союзе и дружбе, подписанному Магелланом и королем Себу. Договор давал испанцам исключительное право на торговлю с островом Себу и соседними островами. Взамен Магеллан предоставлял всем, принявшим новую веру, покровительство и защиту испанской державы.