Жорж Блон - Тихий океан

«Чем чаще мы видим акул, – писал Кусто, – тем меньше их знаем. Никогда нельзя предугадать, как поведет себя акула». Американский океанограф Леонард Энджел уверял, что никто не может сказать, почему одна акула разорвет человека, другая же только опишет в нерешительности круг, а третья равнодушно проплывет мимо.

Случалось видеть, как акулы выбирали среди купавшихся какую-нибудь одну жертву и преследовали только ее. В 1952 году в Калифорнии семнадцатилетний юноша плавал метрах в двухстах от берега, когда там появилась вдруг акула. Пловец стал махать рукой, этот знак был понят, и пятеро крепких ребят бросились на выручку, прихватив с собой надутую камеру, чтобы уставшему молодому человеку, испуганному видом акулы, было легче плыть, и, окружив его, направились к берегу. Акула ходила кругами вдали от плывущих и вдруг, бросившись вперед, вонзила зубы в несчастного молодого человека, смертельно ранив его.

Ночь с 16 на 17 ноября в районе Гвадалканара была такой холодной, что некоторые моряки на плоту Хейнеса, несмотря на близость акул, старались согреться в море. Они наивно думали, что успеют подняться на плот, если акулы подойдут ближе.

Акулы явились, и в большом количестве. В ту ночь они сожрали одного моряка. Когда в него вонзились акульи зубы, он закричал, пытаясь подняться на плот, но уже подоспели другие хищницы и разорвали его на части. Остальные моряки дрожали от страха, чувствуя, что теряют рассудок. Один из них вдруг заявил, что доберется до берега вплавь. Не успел он проплыть и двадцати метров, как акулы схватили его и скрылись в глубине.

Настоящее безумие охватило людей, ютившихся на плоту, окруженном акулами. Один из них заявил, что «Джуно» находится совсем близко в море, как раз под их плотом. Он его ясно видит и собирается нырнуть в воду, чтобы добраться до крейсера и взять там еду, питье и сухую одежду. Тогда и всем показалось, что они видят более или менее ясно огни под водой. Некоторые, в том числе и Хейнес, опустились в море, чтобы добраться до «Джуно». «Естественно, ничего я там не нашел. Тогда я опомнился, понял, что делаю, и перестал слушать их разговоры». По невероятной случайности ни одна акула не появилась во время этого безумного ныряния.

Наступило утро шестого дня, 17 ноября 1942 года. Ни одной акулы вблизи плота, и волнение на море улеглось. Небо по-прежнему ясное. Когда солнце поднялось высоко над головой, к мукам жажды добавились муки от солнечных ожогов.

Моряки то впадали в прострацию, то становились нервозными и раздражительными. Если кто-то кого-то случайно толкал, на него сыпались брань и дело доходило до драки. Больно было смотреть на эту беспомощную схватку несчастных людей, едва державшихся на ногах. Иногда начинались лихорадочные рассуждения о том, что они будут делать, когда вернутся домой. Говорили о своих семьях, которым теперь не на что будет жить, и поэтому им нужно много работать. Они бы взялись за любое дело, коль уж придется зарабатывать себе на жизнь. Но плавать снова – ни за что!

– Если плот подойдет к какому-нибудь острову, я там и останусь, – сказал один из них. – Ноги моей больше не будет на корабле!

Остальным эта мысль очень понравилась. Они тоже останутся на острове и будут там делать все что угодно, но на судно – ни ногой. Никто уже не думал о судьбе своей семьи, которая три минуты назад так их волновала.

Настала ночь. Один из моряков, принимавших участие в общем разговоре, вдруг ясно увидел старшего канонира с «Джуно», который спокойно сидел под водой и подавал ему знаки.

– Я иду к нему.

Он не торопясь снял с себя спасательный жилет, потом одежду и прыгнул в воду. Никто его не остановил, никто не вымолвил ни слова. Мелькнуло белое брюхо акулы, и все исчезло. В ту ночь акулы сожрали еще двоих людей, гревшихся в море.

18 ноября, седьмой день. На плоту всего четыре человека. На море снова волнение, зато небо затянулось тучами и пошел дождь. Настоящее благословение для людей, умиравших от жажды. Дождевую воду удалось собрать в куски парусины.

В середине дня явилась чайка, покружила немного над морем и, приблизившись к плоту, села на его край. Во время второй мировой войны люди с погибших кораблей, очутившись в море в спасательном жилете, с ужасом взирали на приближавшихся к ним чаек. Грациозная чайка к человеку настроена не враждебно, ее можно даже порой приручить, но птица эта хищная, и в открытом море она не знает жалости, так как ищет себе пропитание. Люди, потерпевшие кораблекрушение, заметные издали в своих оранжевых жилетах, представляют для нее обильный свежий корм. Если они уже мертвы, расклевать их совсем просто. Если же еще живы, кричат и шевелятся, лучше всего выклевать им сначала глаза. Никакой опыт не закрепляется так быстро, как тот, что связан с добычей пищи. Этого требует инстинкт самосохранения. Во время морских сражений приходилось вылавливать в море людей с пустыми глазницами и растерзанным лицом. Смотреть на них было жутко.