Лев Прозоров: Времена русских богатырей. По страницам былин — в глубь времен

От былины в этом «шедевре» отечественной анимации имена главных героев, князь Владимир да названия двух городов — Киев с Ростовом. На подходе новый мультфильм «по мотивам» былинного эпоса — на сей раз жертвой бойких на руку дельцов от анимации станет другой русский богатырь, Добрыня. Уже по анонсам и ревю видно, что нас ожидает очередной анекдот. Вволюшку оторвались над русским эпосом фантасты Буркин и Лукьяненко в «Острове Русь» [1]. И пьют все богатыри, не просыхая (в том числе и чистый спирт, и даже... «царскую водку», смесь азотной и соляной кислоты, в которой ювелиры растворяют золото), и приключения их срисованы с мушкетеров — опять же киношных, а не книжных, — и главный из них, Иван-дурак, неведомо как забредший из сказки в былинный мир, оказывается... негром. И так далее и тому подобное — «Три богатыря» Колычева, «Жихариада» Михаила Успенского...

Нет, я не против юмора, читатель. Нехорошо, когда нет чувства юмора — но и когда все и вся приносится в жертву смеху, когда из всех чувств остается одно чувство юмора — в этом тоже есть нечто нездоровое, не так ли? Вот испанцы, снявшие по мотивам своих «былин»-роман-серо о рыцаре Родриго де Биваре по прозвищу Сид Кампеадор (изумительно, кстати, похожем на нашего Муромца) анимационный фильм «Легенда о рыцаре», нашли в нем место для улыбки, но и в сплошной стеб приключения национального героя превращать не стали. Им, наверное, и мысль такая в голову не пришла. А у нас... ну, сняли в советские времена несколько неплохих мультфильмов и один полнометражный «Илья Муромец». Только «Илью» теперь мало кто смотрит, а все советские мультфильмы по времени уложатся как бы не в четверть балаганного «Поповича». Дисбаланс. Неравновесие, говоря по-русски.

И, в конце-то концов, смеяться над тем, чего толком не знаешь — тоже не дело. Как гласит пословица, смех без причины... мда, нездоровый симптом.

Поэтому, надеюсь, читатель, вы согласитесь со мною, что такие книжки, посвященные нашему, русскому эпосу, еще долго не будут лишними. И неравнодушный к истории, к памяти и духу русского народа человек найдет в них — и в этой, которую вы держите в руках, — немало интересного.

Изучение былин — краткости ради впредь я буду говорить просто «былиноведение» — переживало разные времена, как и любая наука. Бывали взлеты, бывали падения, был в истории изучения русского эпоса и глухой застой, и рывки-прорывы. Сейчас, кстати, тоже не лучшие времена. Особенно для тех историков, что обращаются к былинам как к источнику о древнейших временах русского народа. Большинство ученых сейчас очень охладели к поискам сведений о Древней Руси в былинах, и не без причины.

Почти всю вторую половину минувшего столетия наши ученые ожесточенно спорили об отношении русского эпоса к истории. С одной стороны выступал академик Борис Александрович Рыбаков со своими последователями — М.М. Плисецким, С.Н. Азбелевым и многими другими. С другой — Владимир Яковлевич Пропп, фольклорист с мировым именем, которого Дмитрий Балашов назвал «школой в нашей науке» — и был прав. Проппа также поддержали многочисленные ученики и последователи. В споре, однако, не родилась истина, напротив, спорщики в увлечении ушли от нее очень и очень далеко, пустившись в самые прискорбные крайности.

Рыбаков и его последователи отыскивали в былинах отражение событий и персонажей летописи. Притом, с одной стороны, не обходилось без натяжек — нам, читатель, еще многие из них предстоит рассмотреть. А с другой — и это, пожалуй, похуже любых натяжек — неповторимость и своеобразие былин как исторического источника недооценивали — и самым фатальным образом. Русский эпос становился переложенным на белый стих пересказом избранных мест из «Повести временных лет» печерского летописца. Всякое отличие отметалось как «позднейшее наслоение», «искажение», «эпическая фантазия», «мифологический орнамент». И «в отвал» уходили полезные, подчас очень и очень ценные исторические сведения. Авторитет Бориса Александровича Рыбакова — патриота и замечательного ученого, но вместе с тем человека увлекающегося — закрепил за поисками летописных «прототипов» былинным героям и их приключениям имя «исторической школы» в былиноведении. Между тем и до Октябрьской революции, и после нее существовала иная традиция исторического былиноведения. Когда-то сам Рыбаков и Плисецкий отдали ей дань — перед тем как в азарте спора убрести на неверную тропку поисков летописных прототипов.

Читать дальше