Абдурахман Авторханов: Империя Кремля

— добывать для партии деньги путем «экспроприации экспроприаторов», то есть грабя банки и казначейства;

— убивать, как выражался Ленин, «шпионов, черносотенцев и начальствующих лиц полиции, армии и флота».

На Четвертом объединительном съезде РСДРП в 1906 году по предложению его меньшевистской части и при поддержке большинства фракции большевиков, кроме Ленина, практика «боевых дружин» была осуждена и запрещена. Резолюция Ленина, в которой говорилось, что «допустимы боевые выступления для захвата денежных средств», была отвергнута почти единодушно. Ленина поддержал на съезде уже известный ему кавказский экс — Коба-Джугашвили. На Пятом, лондонском съезде в 1907 году, на котором большинство делегатов состояло из большевиков, вновь обсуждался вопрос о «партизанских выступлениях» и эксах. Пробольшевистский съезд и на этот раз осудил грабительскую деятельность партизан под названием «боевые дружины» как анархистскую и бандитскую практику.

Ленин категорически протестовал против этого решения. Его опять поддержали только немногие из большевиков, в числе которых был опять-таки Коба.

И это понятно, если вспомнить, как началась карьера Сталина в большевистской партии. Зная, что ему, недоучке из духовной семинарии, невозможно состязаться не только с уже известными социал-демократическими публицистами от марксизма, как Мартов и Ленин, но даже со своими ровесниками, типа Троцкого, или более молодыми, типа Бухарина, Сталин избрал поприще, на котором он имел все шансы отличиться — карьеру партийного руководителя «боевых дружин» для грабежей на Кавказе. Великолепный знаток кавказской психологии, Сталин взял себе в качестве клички окутанное героическими легендами имя кавказского абрека из романа грузинского писателя Казбеги — Коба. Очень скоро новоявленный Коба затмил славу своего литературного прототипа.

Еще в 1906-ом году Коба направил в эмигрантскую кассу Ленина несколько десятков тысяч рублей, взятых в ходе ограбления почтового поезда в Чиатури, частных и казенных касс на кораблях в морских портах Баку и Батуми. Вместе с этими награбленными деньгами до Ленина впервые дошла и боевая слава бесстрашного экса, грузина Кобы. Свою славу большевистского героя и талантливого организатора эксов Коба закрепил за собой, когда он и его помощник Камо-Петросян после тайной встречи в Берлине с Лениным организовали беспримерное по своей дерзости ограбление тифлисского казначейства на Эриванской площади в Тифлисе в 1907-ом году, через пять недель после названной встречи Кобы и Камо с Лениным. Остались описания современников, как было организовано ограбление. 26-го июня 1907-го года около 11 часов дня, когда Эриванская площадь была полна людей, на площади появились два конных экипажа, которые в сопровождении эскорта казаков везли большую сумму денег. В тот момент, когда человек в офицерской форме подал команду, с разных сторон в один миг в экипаж с деньгами и эскорт казаков полетело около десятка бомб. Убитых оказалось трое, раненых более пятидесяти человек. Человек в офицерской форме был помощник Сталина — Камо. Добычу — 340 тысяч рублей — Сталин-Коба сейчас же перевел за границу Ленину через будущего наркома иностранных дел Литвинова. Через несколько недель беспрепятственно выехали к Ленину для доклада и организаторы эксов — сами Коба и Камо.

Ленин высоко оценил заслуги Сталина, назначив его сначала агентом ЦК в России (1910-й год), а позже кооптировав его в состав ЦК (1912-й год). Сталина несколько раз ссылали за подпольную работу, но он каждый раз умудрялся бежать без всяких трудностей, ибо за политическими ссыльными у царя не охотились десятки сексотов, как теперь в Советском Союзе они охотятся за людьми, которых только подозревают в инакомыслии.

Сталин пробовал свои таланты и в публицистике. Сначала он писал по-грузински, а потом по-русски, как по вопросам партийным, так и по национальному вопросу. Заслуги Кобы в качестве эксперта по национальному вопросу были более скромные и менее славные. Публицистического таланта Сталин был лишен начисто. Троцкий его называл «плоским эмпириком». В этой отрицательной в глазах Троцкого оценке содержится тем не менее вся правда превосходства Сталина, как практического политика, над его квазиинтеллигентными соратниками. Там, где публицистические и теоретические таланты марксизма витали в эмпиреях, опытный наблюдатель людских деяний Сталин обеими ногами находился на почве реальной жизни. Только такой и преуспевает в достижении поставленной цели (что Сталин потом и доказал тому же Троцкому). Все работы Сталина тех лет, с точки зрения публицистических канонов, ученические упражнения. Но во всех его писаниях и тогда и после присутствует целеустремленный утилитаризм, противопоказанный теоретику наукообразных обобщений, зато полезный политику с затаенной целью. Затаенная же цель Сталина была одна: войти в доверие Ленина, не только в качестве организатора, но и партийного идеолога, чтобы со временем принять от него его фирму — ЦК большевистской партии. Классический пример на этот счет — работа Сталина «Национальный вопрос и социал-демократия», написанная им в Вене в конце 1912-го года при помощи Бухарина, которого прикрепил к нему Ленин, чтобы Бухарин переводил для Сталина австро-марксистские источники по национальному вопросу. Ленин писал Горькому по этому поводу: