Николай Шпанов - В полярные льды за 'Италией'

К четырем часам утра 9-го июля мы закончили выбор стартовых дорожек и предварительную их разметку. Я набиваю карманы шоколадом, и в сопровождении нескольких кочегаров отправляюсь на аэродром для приведения дорожек в порядок. Кочегары неистово ругаются: работа по сколке ледяных порогов на аэродроме их ни в какой мере не устраивает. Попадает, главным образом, конечно мне. Алексеев дипломатически улепетывает каждый раз, когда, воткнув лопаты и пешни в снег, кочегары закуривают и начинают критиковать.

Тем временем в полутемной кают-компании над столом склонились Чухновский, Жюдичи, Миндлин и другие. Они что-то пишут, перечеркивают, переписывают. В четыре часа Чухновский передает Жюдичи французский текст письма, которое он собирается сбросить сегодня на льдину Вильери. Жюдичи предстоит перевести на итальянский язык следующее:

"На борту "Красина". 9/VII 1928.

От имени Русского комитета помощи экспедиции Нобиле и от имени экипажа ледокола "Красин" авиатор Чухновский счастлив принести воздухоплавателям "Италии" самый сердечный привет.

Намерения авиатора Чухновского, который управляет трехмоторным самолетом Юнкерса, установленным на лыжи, заключаются в том, чтобы попытаться, как только позволят метеорологические условия, спуститься в непосредственной близости к группе и вслед за этим взять членов группы Вильери. Они благоволят приготовить сигналы и выставить их, чтобы показать наиболее благоприятное место спуска, длину площадки и толщину льда.

Наиболее благоприятное место для спуска должно быть отмечено знаком, обозначающим своим положением, что ветер дует против перекладины, так как самолет спускается против ветра. Пример:

-| <==<==

положение знака направление ветра

Сигналы должны быть четырех родов: 1) указывающий направление ветра, 2) условия посадки, 3) длину площадки, 4) толщину льда. Сигналы должны иметь в длину и ширину не меньше метра.

Борис Чухновский.

Р. S. Настоящая инструкция бросается в двух экземплярах, каждый в отдельноcти. Анилиновые краски должны служить для сигналов.

На самолете с "Красина" обозначены красные советские звезды.

Документ написан на трех страницах.

Знаки для группы Вильери:

Хорошо (

Плохо (

Лед меньше метра (

Лед больше метра (

Площадка 150 метров ((

Площадка 250 метров (((".

Жюдичи старательно стучит "ремингтоном", и через час готов итальянский текст, который тщательно заклеивается в конверт. Сегодня Чухновский попытается сбросить письмо группе Вильери.

Сегодня на утро назначен полет. Поврежденная лыжа приведена в порядок, машина готова к старту. Но при первой же рулежке выясняется, что лыжи необходимо сменить вообще, они чересчур стары. В нормальных условиях на этих лыжах еще можно было бы летать и летать, но здесь, на аэродроме, расположенном под 80°47,2' сев. широты и 23°08' вост. долготы, к лыжам пред'являются несколько иные требования. Полет приходится отложить.

Тем временем наш аэродром с припаянной к нему черной коробкой "Красина" продолжает дрейфовать к западу. Владимир Александрович Березкин, который развел с противоположного от аэродрома борта "Красина" целое гидрологическое хозяйство, целые дни копошится у вьюшки, сооруженной судовым плотником. По наблюдениям Березкина, рельеф дна меняется очень быстро. Бывают случаи, когда за час глубина изменяется на тридцать-сорок метров. По наблюдениям штурманов, за последние сутки нас сдрейфовало на восемь миль. Усиливается дрейф к норд-осту под действием зюд-вестовых ветров, временами переходящих почти в чисто-зюдовые. Дрейфует наша льдина, дрейфуют и окружающие нас скопления торосов. Все шире становятся разводья, окружающие наш аэродром, все громче- шуршание трущихся друг о друга льдин. Теперь уже простым глазом можно наблюдать, как смещаются относительно друг друга плывущие льды.

А вместе с южным ветром, идущим, быть может, с лазурных берегов Средиземного моря или со знойных алжирских песков, к нам доходят и остатки тепла, которые воздух не успел растерять, промчавшись над Европой и северными морями. Крохи тепла приносит он сюда для того, чтобы помочь яркому, но холодному солнцу растопить вечные льды. Но ни солнце, ни зюдовый ветер не могут справиться с двухметровой ледяной корой. Они точат лишь снежный покров, загоняя голубые озера кристально-чистой пресной воды в огромные майны. Морозом эти майны прихватывает тоненькой коркой. На корке образуется толстый снежный покров. И до тех пор, пока вы не провалитесь сквозь эту тонкую корку, вы даже не подозреваете, что в льдине скрываются огромные водохранилища метровой глубины.