Владимир Филиппов - Русь против Хазарии. 400-летняя война

Наверняка Татищев, Карамзин или какой другой официальный летописец, описывающий эту эпоху и работавший с не дошедшими до нас документами, был осведомлен о происходящем не хуже Гумилева, но мы к нему не прислушиваемся. А вот фантазеру, вопреки здравому смыслу, доверяем безоговорочно, ставя, как приоритет, во главу угла.

Итак, противоречия.

Когда Л.Н. Гумилев ведет речь о походе нашего недавнего героя, Вещего Олега, на Византию, то он иронично замечает, что, мол, поход, победа, откуп, все летописи в один голос кричат и гордятся, галдят, а вот византийцы как воды в рот набрали, молчат. Они даже и внимание на щит на своих воротах не обратили. Пропустили. Мало ли кто там чего на воротах прибивает.

И что это значит, ухмыляется автор? А значит это, по его мнению, только одно. Не было никакого похода, и нечего русским летописям доверять. Врут они все, а с ними вместе и Татищев, и Карамзин, да и другие столпы отечественной исторической мысли тоже. Вы-мы-сел все это, вымысел и сказки. Вот так, подводит итог Гумилев.

И ничего-то ему не докажешь, ибо не хочет ничего Лев слушать, уши заткнул и бубнит свое наперекор всему. Хотя, казалось бы…

Вдруг находится еврейский огрызок письма, без начала и без конца, от кого и кому неизвестно шедший, а в нем, в этом самом обрывке, всего одна строка: «Тогда стали русы подчинены власти казар», в которой и про Киев-то даже не указывается, а Лев Николаевич уже и выводы сделал.

Извините-простите, но с чего вы, уважаемый Лев Николаевич, взяли, что под русами подразумевается именно Киев, а под Х-л-гу Игорь и его воины?

Ведь ни одна летопись не говорит ни прямо, ни косвенно не только о завоевании Киева хазарами, но и подчинении князя Игоря Божественному кагану.

А, так вас смутила фраза: «А Роман злодей послал также большие дары X-л-гу, царю Русии, и подстрекнул его на его собственную беду. И пришел он ночью к городу С-м-к-раю и взял его воровским способом, потому что не было там начальника, раб-Хашмоная». И вот вы, Лев Николаевич, решили, что царь Русии – это не кто иной, как Игорь, ибо он правил в Киеве в это время. Ну а дальше в ход идут блестящие логические способности и с годами приобретенная дедукция. Однако есть нюанс, ибо ни одна русская летопись, ни один известный историк этого похода «достопочтенного» полководца Песаха и его ратных подвигов во славу Хазарии не заметили. Как и покорения Киева хазарами.

Какие выводы делает Л.Н. Гумилев?

«Осколок варяжской Руси из неравноправного союзника Хазарского каганата превратился в вассала, вынужденного платить дань кровью своих богатырей».

«Очевидно, киевские варяги стали поставлять хазарскому царю «дань кровью». Они посылали подчиненных им славяно-русов умирать за торговые пути рахдонитов».

«Все эти события в русской летописи опущены, за исключением последовавшего за ними похода на Византию. Это понятно: грустно писать о разгроме своей страны» ( Л.Н. Гумилев ).

Красиво. Трогательно. Даже печально. Но позвольте! Давайте работать по одному стандарту – если византийцы «не заметили» похода Олега, значит, его не было, а если мы не заметили хазарское нашествие, то, значит, оно было, но летописцы его проглядели? Несуразица какая-то.

Хотелось бы спросить популярного историка: а как же так?

Но ответа уже не будет.

Но если следовать логике Льва Николаевича, то, двигаясь по этой траектории, летописцы должны были обойти стороной татаро-монгольское нашествие, да и о печенежских и половецких набегах тоже можно было бы умолчать. Про аварские безобразия лучше вообще не вспоминать. Грустно ведь писать о разгроме и позоре.

Как вы думаете, история нашей страны, особенно древняя, состоит только из подвигов и побед? Отнюдь. Ведь когда славяне платили дань, неважно кому: хазарам, печенегам, половцам, монголам, то обо всех этих вещах летописцы в своих трудах упомянули. Они даже прохождение венгров мимо Киева не упустили, как и то, что за этот мирный проход пришлось славянам платить. Уж кто-кто, а Гумилев об этом должен был быть осведомлен.

И не нужно наводить тень на плетень.

У Гумилева вообще странная позиция, он с какой-то странной восторженностью безоговорочно верит во все те события, которые несли Руси беду за бедой, верит незыблемо и свято, в несусветную глупость и бездарность руководства, верит в трусость и подлость князей. Верит в любую грязь, которой поливают русских, и в любую ложь, которую про них говорят. И верит он в это неукоснительно. Мало того, подобные вариации вызывают у него какое-то нездоровое умиление, и историк еще умудряется находить в них благо для нашего государства, то благо, которого нет и в помине. Он из кожи вон лезет, лишь бы доказать, что все эти беды нашему народу только на пользу, как, например, монгольское нашествие.