Вадим Бурлак - Русский Париж

Француз-перевозчик, с которым Тредиаковский случайно познакомился, поранил руку. И Василий Кириллович на время заменил его.

По-разному относились голландцы, бельгийцы, французы к путнику-иностранцу, который задавал вопрос: «Как пройти в Париж?». Одни отделывались взмахом руки, указывая направление. Другие отвечали обстоятельно и сами расспрашивали путника, из каких он земель. Для жителей Западной Европы в начале XVIII века русский на их дороге был еще в диковинку.

Несколько раз Тредиаковскому попадались «шутники». Они указывали путь не в столицу Франции, а куда-нибудь в Реймс или Амьен.

После долгих плутаний, с неизменным вопросом к встречным «Как пройти в Париж?», русский странник снова выходил на нужную дорогу.

И, наконец, Василий Кириллович издалека увидел знаменитый город.

В конце XIV столетия писатель и теоретик французской поэтической школы риториков Эсташ Дешан воспевал родную столицу:

Конечно, и в начале XVIII столетия Париж славился, как и во времена Эсташа Дешана, своими праздниками и уголками, где можно вволю «гулять» и «веселиться». Но город внешне во многом уже изменился.

Каким увидел Париж в 1727 году Тредиаковский?

В первой половине XVII века во французской столице началось, невиданное до той поры, строительство и преображение города. Как отмечалось летописцами, в Париже «еще не было такого количества работающих каменщиков». На берегу Сены была возведена Большая галерея, которая связала Лувр с Тюильри, устраивались купальни, водопои, фонтаны, строились многочисленные дворцы, дома, церкви, производственные помещения, облагораживались старые сады и парки, закладывались новые.

Известный французский искусствовед профессор Луи де Откер писал о том времени: «…на месте мелких островков у западной оконечности острова Сите появились в XVII веке площадь Дофин и насыпь Вер-Галан; остров Сен-Луи возник на месте островов Иль-о-Ваш (Коровий остров) и Нотр-Дам; Иль-о-Синь (Лебединый остров) еще существовал в XVIII веке близ местечка Гро-Кайю…

Реки, впадавшие в Сену, исчезли; поток, сбегавший с Белъвиля и Менильмонтана, перестал существовать… на холме, образовавшемся на месте свалки мусора, был сооружен лабиринт Ботанического сада, подобно Монте-Тестаччио, возведенному римлянами… исчезли также холмы с остатками дорог, проложенных еще гало-римлянами…

Во времена Людовика XIII серебристая листва ив отражалась в еще чистых водах Сены; строители последних набережных их выкорчевали…

Нет больше особнячков, окруженных зеленью, тех тенистых уголков, которые в XV веке украшали квартал Марэ, нет садов предместий, воспетых Буало; окраина большого леса Рувре превращена в английский парк, известный как Булонский лес».

Но русский поэт не знал об этих переменах во французской столице. Да и вряд ли они взволновали бы Тредиаковского: ему был нужен Париж его времени.

А в русской дипломатической миссии во Франции в тот год произошли изменения. Скончался видный сподвижник Петра I, князь Борис Иванович Куракин. Он был участником и военных походов, и многих международных переговоров.

В 1710 году Петр I назначил его послом в Англии и Голландии. Спустя семь лет Борис Иванович сопровождал государя в Париж и участвовал в переговорах о заключении Амстердамского договора с Францией и Пруссией. Как отмечали современники, Борис Куракин обладал «незаурядным дипломатическим искусством» и великолепно ориентировался в сложной международной обстановке.

Когда Петр I отправился в персидский поход, он поручил Куракину руководство всеми русскими дипломатами, работавшими за границей.

В 1724–1727 годах Борис Иванович был послом в Париже. Он стремился, по воле своего государя, создать прочный союз между Россией и Францией.

Смерть в Париже пятидесятилетнего дипломата вызвала подозрение и кривотолки в окружении юного императора Петра II. Поговаривали даже об отравлении Куракина теми, кто не желал сближения Франции и России. Но подтверждений убийства посла обнаружить не удалось.