Вадим Бурлак - Русский Париж

— Уснувший тарантул… — почти шепотом произнес Кантемир. — Спящий тарантул…

Князь вздрогнул и резко подался вперед:

— На этом и закончились ваши вчерашние приключения?

— Никак нет, — дружно ответили студенты.

— Я отправился за розовым портшезом, — сказал Андрюха Большой, — и оказался в восточной части острова Сен-Луи, где проживают банкиры и ростовщики. Остановились у дома с барельефами Геркулеса, львов и, кажется, волков или псов. Мадемуазель вспорхнула с кресла, сняла маску и вошла в парадную дверь. А слуги понесли портшез к боковому входу. Тут-то я и объявился. Не зря в университетских спектаклях играю. Сам месье Лесаж рукоплескал мне. Изобразил я пылкого, потерявшего рассудок влюбленного. Выхватил стилет, стал размахивать им и орать: «Вернись, прекрасная Маргарита!.. Иначе убью и тебя, и себя!..». Конечно, жаль стилета… Навалились слуги, отняли его, меня изрядно помяли, зато растолковали, что в розовом портшезе была вовсе не Маргарита, а некая Жанна-Антуанетта Пуассон.

Кантемир сумел не выдать волнения при этом имени. Он лишь слегка кивнул и обратился к Андрюхе Маленькому:

— Ну а вы чем занимались?

— А я сплоховал, — развел руками студент. — Отправился следом за незнакомцем. Опасался, что он прыгнет в карету и умчится. Но у месье кареты не оказалось. Он сорвал маску и двинулся пешком. Сопровождал я его до ворот Сен-Дени.

Андрюха Большой хмыкнул и с усмешкой перебил приятеля:

— В дом с амурчиком, стоящим на голове, ты, конечно, не посмел заглянуть.

— Амурчик, стоящий на голове? Не слыхал о таком, — удивился Кантемир. — Быстро же вы, господа студенты, освоились в славном Париже!..

Приятели, едва сдерживая улыбки, заговорили наперебой:

— Вашему сиятельству негоже знать о подобных заведениях…

— Есть такой проказный домишка, неподалеку от Сенденийских ворот. Поначалу над дверью там висел привязанный за ногу мраморный амурчик. Потом полиция оштрафовала владелицу дома, а заодно конфисковала легкомысленное изваяние.

— Так содержательница заведения мадам До-Ду велела нарисовать амурчика над входом.

— Изрядно преуспели вы в познании французской столицы, — Кантемир шутливо погрозил пальцем студентам. — Ну а дальше-то что?

Андрюха Маленький почесал затылок:

— Эх, говорил мне батюшка не хаживать к парижским девицам без шпаги!.. Сорбонцам-то после зимней потасовки пока запрещено шпаги носить. Вот мы с Васькой и Андрюхой Верстой и приладились хранить их у нашего французского приятеля. Жюля, по прозвищу «Заячья Губа». Он как раз неподалеку от Сендейских ворот таверну держит и разные вещицы под залог принимает. Вот к нему я и кинулся за своей шпагой. А как же без нее?.. В споре да в драке лучше всего узнаешь человека. Ну, не мог я посметь с кулаками на благородного француза кидаться. За подобное полиция не жалует. Решил под видом ревнивого вюртембержца скандал учинить и на поединок месье вызвать.

Кантемир поморщился:

— Сколько раз твердил: будьте осторожны с выбором знакомых!.. Видимо, не вышибить из вас своеволия, пока в беду не попадете. Продолжайте!..

Андрюха Маленький печально отвел в сторону взгляд:

— Опростоволосился я… Опоздал… Когда вернулся, в заведении мадам До-Ду незнакомца уже не было.

— Так вы, что, со шпагой рыскали по непристойному дому? — Взгляд Кантемира снова стал насмешливым. — Небось переполошили всех постояльцев До-Ду?..

— Как можно, ваше сиятельство?!.. Мы с приятелями каждый день вспоминаем ваши наставления и инструкции, — поспешно ответил Андрюха Маленький. — Шпагу я в травке спрятал, у входа в дом с перевернутым амурчиком. Лишь, как истинный вюртембержец, поорал маленько немецкие ругательства.

— Очень ты похож на вюртембержца, — не сдержал ехидного замечания Андрюха Большой.

— Да уж не хуже тебя в спектаклях лицедействую, — обиженно проворчал в ответ приятель.

Кантемир снова почувствовал боль. Тут же появилась усталость.

— Вот что, господа ночные комедианты, — медленно заговорил он. — Об этом происшествии — никому ни слова. Если встретите мадемуазель Пуассон или беседовавшего с ней месье, оставайтесь безучастными и не устраивайте за ними слежку. А ко мне загляните на следующей неделе. Авось Петербург нас порадует не только письмами, но и деньгами.

Кантемир поднялся из кресла:

— Павлуша еще приготовит вам кофе. Извините, господа студенты, больше нечем попотчевать вас.