Наталья Командорова - Русский Стамбул

По свидетельству историков, товары и рабов греки вывозили из варварского Причерноморья на своих кораблях через удобные гавани и порты, каковым являлся и город Византий, основанный мегарцами в VII веке до н. э. А Пантикапей в V веке до н. э. стал центром крупнейшей рабовладельческой державы — Боспорского государства (V в. до н. э. — IV в. н. э.).

Так что, вполне вероятно, первые контакты древнейших предков наших соотечественников с городом Византием можно отнести к VI–V векам до н. э. Помимо продуктов питания, в древнегреческом портовом городе-колонии, очевидно, оставалась и какая-то часть живого товара — рабов славянского происхождения, а также торговцев, которые неизбежно должны были использовать этот путь для продвижения своих товаров.

В V–VI веках Константинополь стал уже одним из крупнейших рынков, куда стекались, по утверждению историков, многочисленные корабли со всего мира. Немецкий ученый XIX века Карл Маркс назвал Константинополь «вечным городом». «Это — Рим Востока, — писал он. — Западная цивилизация и восточное варварство при греческих императорах, восточное варварство и западная цивилизация при господстве турок так тесно переплелись между собою…».

В книге «Константинополь» турецкого журналиста и исследователя Джелала Эссада, изданной в Москве в 1919 году, приводится легенда, повествующая об основании города Византий: «Мегарцы (мегарейцы) обратились за советом к дельфийскому оракулу, где выбрать место для нового города. Оракул ответил им: «Напротив слепых». Когда колонисты из Мегары под руководством своего предводителя Византа прибыли в Босфор, Визант, увидав Хал-кидон, сказал своим спутникам, что слепые, указанные оракулом, несомненно, основатели этого города, так как они не поняли преимуществ Золотого Рога и предпочли ему место, где был выстроен Халкидон. Следовательно, место, указанное оракулом, было Серайский м ыс».

Люди вняли оракулу, построили в этом месте город и по имени своего предводителя Византа назвали его Византием. А вся восточная часть Римской империи, просуществовавшая как самостоятельное государство с 395-го по 1204 год и с 1261-го по 1453 год, стала именоваться Византийской империей, или Византией, столицей которой стал город Константинополь. Империю также называли Ромейской, т. е. Римской, а проживающее на ее территории население — ромеями, т. е. римлянами.

Из другой легенды следует, что основатель теперешнего Стамбула Визант не был переселенцем из Мегары, а родился в окрестностях бухты Золотой Рог. Его мать звали Кероэссу, которая являлась дочерью древнегреческого бога Зевса и его возлюбленной по имени Ио. Чтобы защитить возлюбленную от гнева богини Геры, Зевс превратил Ио в белую корову. Однако она, не выдержав жестоких испытаний, бросилась в пролив, названный после этого легендарного события «Коровьим бродом», т. е. Босфором.

Еще одно предание связывает происхождение Византа с владыкой морей Посейдоном. Знатному аргонавту, возвращавшемуся из похода за золотым руном, якобы так понравилась местность на побережье Пропонтиды, что он вместе с несколькими своими спутниками решил поселиться здесь навсегда. Таким образом они стали первооснователями колонии, названной в честь своего предводителя Византией.

Легенды, почерпнутые из разных стародавних письменных источников, роднит одно утверждение: начало истории современного Стамбула заложили древние греки. Правда, совсем недавно на одном из сайтов интернетовского электронного пространства появилась очередная версия легенды, связанной с основанием Византия. Судя по некоторым деталям текста, вполне вероятно, анонимным автором был наш соотечественник. Нет, он не ставил под сомнение греческое происхождение Византа, но в своей интерпретации мифа о знатном аргонавте Византе ввел еще одно действующее лицо. По мнению новоявленного мифотворца, Визант после поисков золотого руна остался в Пропонтиде не один: ему прислуживал прекрасный юноша-раб по имени Руссич, одновременно Руссич был близким другом будущего основателя столицы Ромейской империи. Оставим без комментариев достоверность выдвинутых предположений, но бесспорно, что попытки — пусть даже порой неуклюжие! — наших современников связать историю Византии с Россией говорят о живучести красивой идеи преемственности «Москва — Третий Рим», а также о неиссякаемом интересе к теме русского зарубежья, в частности к сюжету пребывания русских в Стамбуле.