Александр Андреев - Террористы

Карета Александра Второго

Как спал свою последнюю ночь шестидесятитрехлетний Александр Николаевич Романов, неизвестно, но почти точно известно, что из Петропавловской крепости через Неву, Дворцовую набережную, сквозь Зимний дворец, Адмиралтейство, мимо Морских улиц, через Мойку и Екатерининский канал по Вознесенскому проспекту к дому 25 летел мучительный немой крик Андрея Желябова, услышанный, конечно, Софьей Перовской:

«Софья! Соня!! Сонечка!!! Убей Вешателя! Взорви Гадину! Товарищи под виселицами хотят дожить и узнать. Хоть кто-нибудь, кто еще остался! Я должен дожить, должен услышать это. Теперь мой кинжал только у тебя.

Слышишь меня, Софья?!»

«Слышу… Мы доживем все, кто еще не убит. Я слышу тебя Андрей, Тарас мой. Я слышу вас всех, братья. Давай, венценосный убийца, врывайся в смерть. Сегодня мы ждем тебя везде».

Вот удобное место! Софья Перовская шла по Инженерной улице к пересечению её с набережной Екатерининского канала. Здесь царская карета на повороте едет очень медленно, потом набирает ход по набережной и опять замедляется у Конюшенной площади, перед мостом. Надо промерить расстояние по Екатерининскому каналу. Шаг у дворянки Лидии Войновой составляет пятьдесят сантиметров. Пошли, барышня.

1 марта 1881 года

Софья зашелестела по набережной от Инженерной улицы до Конюшенной площади. Справа почти трехметровая стена Михайловского сада, слева метровая ограда Екатерининского канала, прохожих много, но сегодня будний день, а взрыв будет в воскресенье. Надо прийти сюда в воскресенье. Триста шагов, сто пятьдесят метров. Метальщики встанут каждые сорок метров, один за одним. Надо попросить Кибальчича рассчитать по его хитрым формулам, как расставить ребят, чтобы было надежно и точно.

Теперь нужно определить, где встать нашим саням с извозчиком, чтобы вывести метальщиков. Бомбы взрываются с замедлением в две секунды, и у них есть шанс. Первым надо поставить Тимофея Михайлова, громадного рабочего, похожего на медведя. Андрюша называл его «Сугубым». Перовскую вдруг окутала такая ярость, что она испугалась, что это будет заметно прохожим. Последний из оставшихся на свободе старых членов распорядительной комиссии социал-революционной партии «Народная воля» должен доделать цареубийство и она его доделает! Перовская вошла в руководство Исполнительного Комитета в январе 1880 года, после ареста Квятковского. Потом, осенью, арестованного Михайлова заменил Желябов. Они и Тихомиров были едины в том, что императора надо было взрывать. Который год по стране катился этот кошмар, и они ничего не могли сделать. Мундирные из дома у Цепного моста достали Андрея. Они думают, что дело партии проиграно и кончено. Теперь она и ударит. Теперь получится.

Перовская хотела перестать думать, но у нее ничего не вышло. Умирать последним членам Исполнительного Комитета ради бесконечной царской сволочи было нельзя. За последний год двадцать товарищей повисли в петлях. Еще немного, и империю можно будет назвать страной, где со времен Ивана Ужасного меньшая часть населения издевается над большей, и меньшей и большей части это нравится. Перовская, наконец, смогла вздохнуть и попыталась успокоиться. Надо было смотреть, думать, искать пути отхода для товарищей и считать, считать, считать метры.

1 марта 1881 года

За Михайловым надо ставить Гриневицкого. Его хоть и зовут Котик, но он самый сильный, за него не страшно, вон какое завещание написал. Может, все же не погибнет! Эх, ему эти две секунды Кибальчича точно не понадобятся.

Михайлов, Гриневицкий, Емельянов, Рысаков. Вот так будет хорошо, если Кибальчич не забракует. Ей самой тоже нужна бомба, а то стыдно. Рысакову девятнадцать лет, он несовершеннолетний, плохо еще, наверно думает, куда ему гибнуть. Так просился кинуть бомбу в царя, что надо было соглашаться, а то еще натворит что-нибудь. Зря, может, Желябов его взял в метальщики, наблюдал бы за маршрутами и наблюдал. Может быть, надо было ставить метальщиками членов Исполнительного Комитета? Андрей, наверно, пожалел, их и так всего четырнадцать осталось. Кто поднимет империю, если 1 марта получится?