Александр Андреев - Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады

Против шляхты был резко настроен и миллион мещан, живших в семистах украинских городах и местечках. Бурмистры, советники, ювелиры, цеховые мастера и подмастерья, каменщики, кузнецы, сапожники, оружейники, плотники, горшечники, портные, ткачи, кожевенники, скорняки, шорники, печники, пекари, мясники, винокуры, пивовары, садоводы и огородники были раздражены польской администрацией, запрещавшей православным занимать городские должности, но назначая все же их за колоссальные взятки. Мещане объединялись вокруг церквей в братства, открывали свои православные школы и сохраняли украинскую культуру, подвергавшуюся сильнейшему польскому давлению.

Украинцам в Речи Посполитой хода не было почти никуда. Казацкий летописец Григорий Грабянка писал вслед за Богдановой эпохой: «Ляхи наложили на украинских крестьян и казаков великие тяжести, творили насилия и обиды божьим церквям, отнимали имения и предавали смерти. Суды не действовали, а всячески озлобляли казаков, забирали со всего десятину, кожу от зверя, рыбу, мед, военную добычу».

Богдан Хмельницкий давно не строил иллюзий о судьбе Украины в составе Речи Посполитой. Сорокатрехлетний сотник прекрасно понимал, что польские магнаты и нобили не дадут власти королю никогда и ни за что, и поэтому венценосец и жалует их все новыми и новыми привилегиями. Бывший писарь говорил на тайных казацких радах в Чигирине, Каневе и Черкассах, что вельможная шляхта назвала свою Речь Посполитую республикой, но положила в ее фундамент захват земель и порабощение людей и на огромной территории, где хватало места под солнцем для всех, стала всеобщим мучителем и грабителем.

Было жаркое лето 1638 года. Богдан Хмельницкий взял лист бумаги и записал: «Горе вам, шляхта, ибо я иду на вас, и победа летит впереди меня. Не говорите, что наш век жестокий, люди всегда живут только в жестокие века. Вы, панове шляхта, были рыцарями, пока защищали от внешнего врага свои вольности, а когда стали наседать на вольности чужие, превратились в простых грабителей и разбойников. Уже давно в ваших душах героизм и смелость сменились алчностью и ненасытностью. Теперь вы считаете, что в битвах за вас должны сражаться другие. Вы ласкаете нас, когда нужно идти на войну, чтобы выставить на убой. Когда же опасности нет, то мы у вас – собачья кровь и последние из людей. Вы пытаетесь скрыть свою звериную сущность за пышным блеском, но забываете, что если посадить свинью за стол, она и ноги на стол. Тут и там, всегда и везде прут из вас тупость, чванство, дикость, алчность, злоба и мучительство. Мы повергнем в прах всю вашу призрачную силу. Ждите моего удара, как вол обуха!»

На юге-востоке Украины властвовали отец и сын Конецпольские, братья Потоцкие и Иеремия Вишневецкий, заявлявший, что «с наслаждением вырубит казаков под корень». Теоретически это было вполне возможно, с заменой побитых наемниками из Европы, которых легко могла прикормить богатая и обильная украинская земля. В сентябре 1638 года Богдан Хмельницкий, Роман Половец, Иван Боярин и Яцко Волченко в очередной раз съездили в Варшаву с петицией к королю, и Владислав IV в очередной раз сказал, что безвластен, но казаков не забудет.

Новому чигиринскому сотнику повезло. Командиром его полка стал корсунский достойный воин, полковник Михаил Кричевский. Богдан был женат на дочери своего боевого товарища Якима Сомко Анне и, когда у них в 1632 году родился первенец Тимош, есаул Кричевский стал его крестным отцом. Придет день и Михаил нарушит приказ высокого начальства, сохранит жизнь будущей славе Украины и станет геройским полковником Богдана Великого, который всегда умел подбирать себе товарищей по оружию.

Хмельницкий всеми своими силами стремился предотвратить грядущий разгром казацкой организации или хотя бы смягчить этот страшный удар по Украине. Более полувека верховной властью в Речи Посполитой были сеймы – обычные, с участием короля; учредительные конвокационные, на которых после смерти монарха делался обзор пришедшего правления и обсуждались предложения о его изменении; и выборные элекционные. Много лет генеральный писарь казацкого реестрового войска готовил документы о привилегиях, королевских жалованных грамотах, устанавливавших право и обязанности украинских казаков и как никто другой знал и понимал, что происходило в сенате, когда обсуждались украинские проблемы. Еще в 1632 году, сразу после смерти старого короля Сигизмунда, Хмельницкий писал в Варшаву великому коронному канцлеру от имени всего боевого товарищества: «Казаки надеются возвращения и умножения наших нарушенных прав и вольностей. Хорошо известно и до всех народов дошли слухи о том, что в царствование покойного короля мы терпели большие несправедливости и неслыханные оскорбления и находились в великом огорчении от того, что униаты нарушают наши права и вольности, пользуясь покровительством некоторых знатных особ, и причиняют много утеснений нам, казакам, и всему народу. Если эти своеволия не будут уничтожены сейчас же, до коронации нового короля, то мы будем принуждены искать другие меры удовлетворения, хотя этого не желаем».