Александр Андреев - Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады

Гетман предвидел развитие событий далеко вперед с помощью конкретных знаний. Тысячи профессиональных и добровольных агентов действовали в казацких резидентурах по городам и весям Речи Посполитой, особенно эффективно в Варшаве и Вильно, постоянно передавая в Чигирин и Белую Церковь политическую и военную информацию. Особые агенты гетмана Василий Верещака, Ярмолович, братья Сечевичи, другие тайные шляхтичи, служили в покоях, при дворе короля Яна Казимира, в сенате, в правительстве. Особые резидентуры Хмельницкого работали в Крыму, Турции, Молдавии, Валахии, Трансильвании, Чехии, Моравии, Силезии, Австрии. Сотни казацких агентов под видом пилигримов, нищих, путешественников, калек, циркачей, купцов, наемников, кобзарей, богомольцев собирали тактическую информацию в оперативном тылу армии противника.

Тайные хлопцы полковников братьев Стасенко взрывали там, где надо мосты, разрушали переправы, портили вражеские пушки, поджигали цейхгаузы, угоняли боевых коней противника. Хмельницкий всегда сеял в войсках Польской Короны хаос, неуверенность, напряжение, сменявшиеся чувством обреченности и паник5ой, и многие военные шляхтичи говорили, что деревенели только при одних слухах о его приближении.

Гетман управлял тайной службой Войска Запорожского так, что непосвященные не понимали ничего в совершающихся секретных событиях, просчитать которые было так же невозможно, как и разобраться в том, почему и по какой причине Хмельницкий в течение обычного летнего дня 1648 года мягкий, резкий в суждениях, горячий, приветливый, приятный, молчаливый, простой, радушный, лукавый, злой, мстительный, добрый, суровый, жестокий, отчаянно смелый, хладнокровный, предусмотрительный, упрямый, компромиссный, противоречивый, цельный, нетребовательный, скромный, бешеный, великий.

Никто из многочисленных врагов Хмельницкого никогда не мог определить, какой стратегический и тактический прием он использует, чтобы добиться поставленной цели. Летом 1648 года, после побед под Желтыми Водами и Корсунью, Богдан понимал, что теперь Польская Корона займется им и казаками по-настоящему, и день и ночь готовил Войско Запорожское к осенней грандиозной битве с шляхетными нелюдями, льющими людскую кровь, как воду.

Летом 1648 года умное польское меньшинство предупреждало сейм: «Не берите волка за уши, а признайте правоту посполитых. Казаки обратятся за помощью к самому аду, лишь бы избавиться от такого рабства, которое от нас терпели». Чванливое польское большинство отвечало: «Скорее Хмельницкий будет на колу, чем дождется вольностей своему казачеству!» Богдан Великий спокойно отвечал очнувшейся от алчности в войну Варшаве: «Будет так, как бог даст». В Европе умно рассуждали: «Гордая шляхта, находившаяся в тяжелом и сомнительном положении, не хотела прозревать и дать Украине справедливость, отвечала Хмельницкому и народу только оскорблениями. Видно, в вечной книге предначертаний было записано, что поляки в 1648 году не могли увидеть того, как с этого года начался несчастный распад их державы».

Богдан Хмельницкий спокойно, вежливо и рассудительно передавал варшавскому сейму: «У нас к королю набрался целый сундук просьб и предложений, да у вас никто короля не слушает. Пусть паны магнаты станут шляхтой, а король будет один над всеми. И вы, и мы будем слушать одного короля. Виновники нашего восстания – несусветная шляхта, сорвавшаяся с цепи разума, которого у нее давно нет. Если, упаси бог, еще кто на нас нападет, мы, казаки, богом клянемся, что ему достанется так, как мы никому не желаем. Вы добьетесь, что у нас останется только одно желание – навсегда избавиться от панского гнета».

В ответ назначенный хитромудрым сенатом главным переговорщиком православный нобиль-украинец с польскими замашками Адам Кисел радостно докладывал руководившему Речью Посполитой примасу:

– Хмельницкий, этот изменник, рассылает свои письма везде по городам, поднимая людей на погибель, которую они считают верхом счастья. Нужно быстрее послать на него войско, чтобы спасти спокойствие, счастье и славу Польской Короны.

Сенат в очередной раз написал в Москву, что Хмельницкий в союзе с Крымским ханством вот-вот атакует Кремль. Польские послы дали боярам из ближнего царского круга взяточные деньги и столпы государства доложили уже давно совершеннолетнему великому государю Алексею Михайловичу, что Украина очень опасна России. Беярскую сволочь беспокоило, что мятеж от Днепра может перекинуться в Россию, а та тут же восстанет, почему-то разъяренная самым лучшим в мире боярским правлением. По команде Боярской Думы царь приказал закрыть западные границы с Речью Посполитой, традиционно называя ее Литвой: «От литовского рубежа по всем дорогам и по малым стежкам, и везде учинить заставы и крепкие сторожи, и беречь накрепко, чтобы никто к нам сюда не проехал и не прошел, и не прокрался».