Даниэль Жирарден - Гувернер Романовых. Cудьба Пьера Жильяра в России

Достоевский в романе «Братья Карамазовы», писал, что «Старец – это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу и в свою волю». Такое определение как нельзя лучше передает сущность данного понятия. Но когда речь идет о разуме и воле Императрицы, которая под влиянием Распутина принимает губительные для страны решения, то можно только горько сожалеть об этом.

Распутин появился в 1905 году на Сергиевской даче, в резиденции Лейхтенбергов, – там же в это время служил Жильяр, – и в 1906 году в Александровском дворце, куда его привела Милица Николаевна. Распутина порекомендовал его церковный покровитель, впоследствии беспощадно обличавший его, архимандрит Феофан. Жильяр, посвятивший Распутину целую главу в своей книге, написал, что «по воле рока он явился в образе святого, будучи на самом деле нечестивцем и извращенцем». И далее: «Тлетворное влияние этого человека стало одной из главных причин смерти тех, кто надеялся найти в нем свое спасение». Распутин принадлежал к людям, умеющим проникать в человеческую душу. В его глазах горел огонь безумия – знак Божий для одних, сатанинский для других, третьи же считали его опасным шарлатаном. Ему были отлично известны слабости как мужчин, так и женщин. Распутина привели к неизлечимо больному, страдающему Алексею и это был во многом жест отчаяния, признание бессилия официальной медицины. Протестант Жильяр, чуждый всякому мистицизму, объяснял, что Распутин «осознал всю выгоду, которую мог извлечь, и благодаря дьявольской ловкости и интуиции ему удалась в каком-то смысле связать свою жизнь с судьбой мальчика».

Измотанная, деморализованная болезнью сына Александра Федоровна надеялась, что Распутин облегчит мучения Алексея, снимет болевой синдром, что он в самом деле обладает чудесным дарам целительства. Жильяр, постоянно общаясь с ребенком, не находил в этом ничего чудесного, напротив, он слышал от многих о возможности облегчения состояния ребенка, больного гемофилией. С его точки зрения, улучшение самочувствия Алексея было вызвано объективными причинами, главным образом стараниями докторов Боткина и Деревенко. Когда больному становилось лучше, «выздоровление приписывали не их заботам, а чудесному вмешательству Распутина!» Тем не менее существует свидетельство волшебного исцеления, представленное Ольгой Александровной, сестрой Царя, однажды утром, после визита Распутина, обнаружившей Цесаревича почти здоровым, хотя накануне состояние его было безнадежным. Способности Распутина проявились в 1912 году, но менее очевидным образом, когда Цесаревича уже соборовали, и вдруг его самочувствие резко улучшилось после того, как Императрица получила телеграмму от старца.

С большой долей вероятности можно утверждать, что Алексей принимал аспирин, препарат, обладающий выраженным терапевтическим эффектом. Это универсальное средство из Швейцарии, введенное в употребление в 1858 году, действует, кроме всего прочего, и как обезболивающее. Но тогда еще не знали, что аспирин разжижает кровь и противопоказан при гемофилии. Распутин с самого начала настаивал на прекращении приема любых лекарственных средств. Он мог оказать положительное влияние на ход болезни по причинам, весьма далеким от мистики. Прекращение приема аспирина привело к улучшению состояния Алексея.

Почва для идей Распутина была подготовлена заранее, поскольку Александра Федоровна питала слабость ко всему сверхестественному. Вероятно, в этом проявлялось влияние ее матери Алисы, увлеченной спиритизмом, участвовавшей в сеансах столовращения, – салонном увлечении, вошедшем в моду в конце XIX века. Для того чтобы стать Императрицей, Александре Федоровне, в молодости немецкой протестантке Алисе Гессенской, пришлось принять православие. Для этой глубоко верующей женщины смена веры была непростым и тщательно обдуманным решением. Жильяр считал, что «православие вполне соответствовало ее одержимости мистикой, а ее воображение захватывали византийски пышные церковные обряды. Она приняла новую веру со всем пылом неофитки. Распутин представлялся ей почтенным старцем в ореоле святости».

Чтобы родить мальчика, Александра Федоровна прибегала к самым разным ухищрениям и регулярно обращалась за помощью к ясновидящим, ворожеям, блаженным и пр., сношения с которыми были распространены в аристократических кругах так же широко, как пристрастие к кокаину. Богатым бездельникам и бездельницам, жаждущим развлечься без излишнего риска, был в ту пору свойствен избыток мистицизма. Однако для глубоко религиозной, мнительной и впечатлительной Александры Федоровны Распутин очень быстро стал единственной надеждой на избавление ее сына от мук или даже смерти.