Юрий Жук - Претерпевшие до конца. Судьбы царских слуг, оставшихся верными долгу и присяге

– За что же, голубчик?

– Я из народа, – был ответ. – Вы не хотели протянуть народу руку, не подам её и я.

Когда земля оттаяла, стали выходить на прогулку поправлявшиеся дети. Государь предложил желающим работать. Работали все: и Семья, и свита, и служащие. Вначале работа состояла в копании гряд, на которых были посеяны разные овощи. Императрица не работала, но когда стало потеплее, лежала близ места работ на ковре. Иногда в это время к ней подходили солдаты, садились близко к ней и подолгу разговаривали.

Держали себя солдаты в присутствии Царской семьи вполне прилично и только немногие позволяли себе курить в присутствии кого-либо из её членов. Однажды солдат, стоявший на карауле внутри дворца, открыл находившийся в том же помещении сундук, из которого вынул две пары принадлежавших Императрице башмаков. Он засунул башмаки в печь, но это было замечено, и виновник был открыт. Все другие поступки, доставлявшие некоторые неприятности Царской семье и её окружающим, надо приписать не злым намерениям, но неведению и невоспитанности. При осмотрах дворца, которые происходили только с соответствующего разрешения, солдаты вели себя всегда тихо, не позволяя себе ничего лишнего.

Когда на грядках всё было посажено, Государь предложил срезать засохшие деревья парка и разделывать их на дрова. Это занятие продолжалось до самого отъезда в Тобольск.

Отъезд в Тобольск состоялся 1 августа старого стиля. Накануне, 31 июля, утром приехал Керенский и сообщил, что сегодня в 11 часов вечера будет подан поезд, в котором Государь с семьёй поедет в Тобольск, определённый временным правительством местом пребывания царской семьи.

Приготовились к отъезду. В 10 часов вечера приехал во дворец прощаться Великий князь Михаил Александрович. При прощании присутствовал Керенский, заявивший, что он присутствует по обязанности и к разговору между расстающимися прислушиваться не станет.

Кроме Царской семьи, все остальные, уезжавшие с нею, – свита и служащие, – в назначенный час были у места Посадки, среди поля между Царским Селом и станцией «Александровской» Варшавской железной дороги. К назначенному времени поезд не был подан.

Мы всю ночь в поле прождали поезда, который был подан в 6 часов утра. К этому времени от дворца пришли два автомобиля, окружённые кавалерийским конвоем с ружьями на изготовку. Вместе с Царской семьёй прибыл и Керенский. Все разместились в поезде. Керенский зашёл в вагон, где находился Государь с семьёй, со всеми вежливо попрощался, пожелал счастливого пути, поцеловал у Государыни руку, а Государю, обменявшись с ним пожатием руки, сказал:

– До свидания, Ваше Величество. Я придерживаюсь пока старого титула.

Поезд тронулся. Поездка по Северной дороге до Тюмени шла двое суток с лишком, без приключений. Лишь на Званке толпа рабочих подходила к поезду и расспрашивала, кто едет. Получив разъяснение, толпа отошла. С нами ехала охрана, состоявшая из гвардейских стрелков. Сопровождали царскую семью: Макаров – помощник комиссара над Министром Двора, член Государственной Думы Вершинин и полковник Кобылинский. Все трое – прекрасные люди. [490]

В Тюмени мы пересели на пароход «Русь». Плавание по реке шло также благополучно. Когда пароход проходил мимо села Покровского – родины Распутина, императрица, указав мне на село, сказала:

– Здесь жил Григорий Ефимович. В этой реке он ловил рыбу и привозил её нам в Царское Село.

На глазах императрицы стояли слезы.

К Тобольску пароход подошёл 5 августа, около 5 часов вечера. В это время во всех церквах был звон и местные, крайне революционно настроенные элементы забеспокоились, сопоставив этот звон с прибытием в город царской семьи. Послали требовать объяснений от духовенства. Разъяснили, что звонят ко всенощной, так как на другой день, 6 августа, праздник Спаса-Преображения.

Остановились у пристани и стали собираться к переезду в губернаторский дом. Макаров и Вершинин сказали мне, что надо прежде осмотреть самый дом. После осмотра я предложил повременить с переездом и прежде отремонтировать дом, который оказался довольно грязен. Макаров со мной согласился. Когда мы вернулись на пароход, я рассказал о результатах осмотра Государю и Государыне. Они согласились остаться на пароходе до окончания ремонта. В губернаторский дом переехали, насколько помню, 13 августа. Кроме Императрицы и Татьяны Николаевны, которые ехали в экипаже, остальные все дошли от пристани до дома пешком.