В основе характера этого императора лежало истинное великодушие и благородство, и, несмотря на то что он был ревнив к власти, он презирал тех, кто раболепно подчинились его воле в ущерб правде и справедливости, и, наоборот, уважал людей, которые бесстрашно противились вспышкам его гнева, чтобы защитить невинного».
А вот свидетельство приближенной ко двору княгини Д. Х. Ливен: «Он обладал прекрасными манерами и был очень любезен с женщинами; он обладал литературною начитанностью и умом бойким и открытым, склонен был к шутке и веселию, любил искусство; французский язык и литературу знал в совершенстве; его шутки никогда не носили дурного вкуса, и трудно себе представить что-либо более изящное, чем краткие милостивые слова, с которыми он обращался к окружающим в минуты благодушия».
Не правда ли, все сказанное не соответствует тому представлению, которое сложилось у нас об императоре Павле I. Как тут не вспомнить слова П. Чаадаева: «Переоценка прошлого необходима не для одной совести. Переоценка истории есть единственная возможность пути…»
Павел I был человеком талантливым, хорошо знал и понимал живопись, неплохо рисовал. Учился архитектуре у известного архитектора Бренны и был автором проекта любимого им Михайловского замка.
О его первоначальном плане дают представление карандашные наброски Павла, хранившиеся когда-то в бумагах Марии Федоровны и обнаруженные ленинградским искусствоведом и историком архитектуры Б. Л. Васильевым еще в 1930-х годах… Хорошо понимая профессиональное несовершенство проекта Павла I, Бренна творчески переработал его, сохранив основной замысел. Он изготовил более двадцати чертежей большого формата, снабдив их соответственно оформленным титульным листом с обращением к патрону, начинавшимся словами: «Ваше Величество. Спроектируемые Вашим Императорским Величеством планы и чертежи Михайловского дворца я привел в порядок согласно основам и правилам искусства, и начавшееся их исполнение продолжается в настоящее время»…
В обращении к патрону Бренна явно завысил его роль в работе, но этот уникальный документ является прямым доказательством того, что Павел и Бренна были соавторами в создании проекта Михайловского замка.
Внешняя политика, проводимая Павлом I, была целиком подчинена национальным интересам России.
Вступив на престол, он сказал канцлеру Безбородко: «Теперь нет ни малейшей нужды России помышлять о распространении своих границ, посему она и без того довольно уже и предовольно обширна… а удержать свои границы постараемся и обидеть себя никому не дадим; всходствие этого все содержать будем на военной ноге, но при всем том жить в мире и спокойствии». Его внешняя политика — политика мира, политического равновесия и защиты слабых.
Измена союзников по коалиции против Франции, использовавших беспримерный успех Суворова в Италии в своих корыстных целях, а также восстановление сильной власти во Франции в лице первого консула Бонапарта послужили причиной резкого изменения курса внешней политики. И хотя цели ее остаются прежними — прочный мир и политическое равновесие, — их осуществление Павел I видит теперь в союзе с революционной Францией.
Нужно было обладать государственным умом и мужеством, чтобы вопреки установившимся традициям и мнению ближайших советников так круто повернуть внешнеполитический курс страны. Интересы России были поставлены новым императором выше отвлеченных принципов легитимизма, — революционная Франция становится союзником России. По словам В. О. Ключевского, «две наиболее разобщенные географией страны — революция и крайний абсолютизм, встали во главе и на страже европейского порядка».
Сближение между великими державами идет быстрыми темпами. Уже строятся совместные грандиозные планы: высадки войск в Ирландии, военных действий в Средиземном море, похода в Индию. Англия оказывается в одиночестве: Франция, Россия, Пруссия, Дания, Испания, Португалия, Швеция, Голландия, Италия — все против нее. В Лондоне царит паника, нет хлеба, закрыты европейские порты. Дания занимает Гамбург, Пруссия — Ганновер, казачьи полки устремляются в предгорьям Индии. Правительство всемогущего Питта пало. Со дня на день ожидали объявления войны.
Укоренилось мнение, что поход в Индию — плод фантазии полубезумного царя. Оказалось, что это далеко не так. По плану, составленному самим Наполеоном, русский корпус в составе 35 тысяч человек должен был в июне сосредоточиться в Астрахани. Из Франции по Дунаю, Черному морю к Царицыну на соединение с ним двигался 35-тысячный корпус во главе с талантливым и бесстрашным генералом Масеной, который по настоянию Павла I должен был возглавить франко-русские войска. Через Астрабад, Герат, Кандагар по пути, проложенному фалангами Александра Македонского, уже в сентябре они рассчитывали войти в главные области Индии.
Читать дальше