Владимир Хазан - Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I - Россия – первая эмиграция (1879–1919)

Донос, представленный французской контрразведкой в Константинополе. Автор доноса будто бы начальник русской контрразведки Орлов 68. Копия прислана парижским «Union», 4/7/ <1>919 69.

Если Рутенберг не ошибался и автором этого кляузного сочинения действительно являлся Владимир Григорьевич Орлов (1882–1941), знаменитый мастер российского сыска, начальник контрразведки в армии Деникина (кстати сказать, приятель упоминавшегося выше С. Рейли 70), оказавшийся на каком-то этапе своей головокружительной биографии в группе Савинкова 71, вознамерившейся в 1922 г. ликвидировать участвовавшую в Генуэзской конференции советскую делегацию (Г.В. Чичерин, Х.Г. Раковский и др.), закончивший свои дни в руках гестапо (более подробно о нем см.: Черкасов-Георгиевский 2004; Черкасов-Георгиевский 2004а), имеется лишний повод убедиться в том, сколь глубоким юдофобским озверением была проникнута белогвардейская офицерская масса даже по отношению к тем, кто, подобно Рутенбергу, верой и правдой служил антибольшевистскому добровольческому делу.

Одновременно с этим в упоминавшемся выше «Дополнении» Рутенберг высказывал, как кажется, небезосновательное подозрение о причастности к доносам и своего противника Андро:

Непосредственных доказательств участия в них Андро у меня нет. Но утверждаю, что это дело его рук. Как и организация и подкуп лиц в Константинополе, чтобы меня убить. За то, что мешал ему и друзьям его грабить злочастную русскую казну.

Находящиеся в Париже гр. А.Н. Толстой, С.Ф. Штерн, Л.Е. Эльяшев, К.В. Сафонов, полковник Пораделов и др. могут много указать в этом отношении, как и вообще о деятельности Андро в Одессе, при эвакуации, на «Кавказе» и в Константинополе.

О том, что А.Н. Толстой знал о преследовании Рутенберга контрразведкой «белых», вытекает из его повести «Похождения Невзорова, или Ибикус», герою которой, «страшенному революционеру» Бурштейну, как уже было сказано выше, он послужил жизненным прототипом. При этом нелепое сочинение рутенберговских злопыхателей находит в тексте

А. Толстого замечательную бурлескную форму воплощения: по сюжету повести, контрразведка готовит на Бурштейна покушение руками незадачливого авантюриста Невзорова…

Столкновение Рутенберга с Андро выходило далеко за рамки частного инцидента. Для Рутенберга он не сводился к необходимости наказания конкретного авантюриста, мошенника и евреененавистника, но приобретал значение важной политической проблемы, которая нуждалась во всестороннем и неотложном не исследовании даже, а расследовании. Как ни относиться к его подозрениям, связанным с Андро, трудно не признать рутенберговской правоты в том, что деятели подобного типа профанировали сам образ России, историческая судьба которой оказалась столь трагичной еще и потому, что высокие цели борьбы за свободу без тени смущения подменялись политическим авантюризмом и торгашескими интересами. Финал «Дополнения» написан человеком, завершающим большой этап своей биографии, но для которого отнюдь не безразличны ни судьба России, ни те ценности, которым он, живя в ней, служил:

Письмо это и предыдущее письмо в «Общем деле» относительно Андро я поместил не из-за принципиальных соображений правосудия. Лично Андро меня интересует мало. Воров и грабителей в России и за счет России сейчас много. Одним больше, одним меньше. Бороться с ними надо и можно не здесь, в Париже…

Важно другое.

Г. Андро «спасает отечество». Он связан с «западным» и с «северо-западным» «правительствами» России. Он является представителем и руководителем целой системы, целой группы, отравляющей жизнь России, делающей органически невозможным ее оздоровление, органически неизбежным развал и анархию, в самых диких, в самых жестоких проявлениях их.

Долг всякого гражданина России парализовать деятельность этих «спасителей».

Долг этот крайне тяжелый, крайне неприятный я исполняю.

При настоящих тяжелый условиях сношения и передвижения я ничего против Андро не предпринимал до его появления в одном со мной городе, т. е. до тех пор, когда у г. Андро будет фактическая возможность тут же, лично реагировать на мои обвинения.

Г. Андро ответил письмом в редакцию, что привлечет меня только к «Русскому Суду».

Ждать по делу Андро русского суда, в России, может быть, придется долго. А вопрос о нем и его присных «государственных деятелях» должен быть поставлен сейчас же. Здесь, в Париже, достаточно для этого русских людей и русских властей, могущих и обязанных разобраться в нем. Может быть, попутно выяснится вопрос о непонятных причинах молниеносной эвакуации Одессы, о сообщавшихся друзьями Андро сведениях французскому правительству, что вся Одесса состоит из большевиков, и многое другое.