А. Бадак: Всемирная история. Том 3 Век железа

Для рабовладельцев становится необходимым установление политики, направленной на насильственное соединение не связанных между собой районов, чтобы обеспечить доступ к источникам сырья, а также увеличить приток рабов за счет населения покоренных мелких рабовладельческих государств.

В истории известны случаи, когда делались попытки создать крупные рабовладельческие государства прибегая к методу завоевания. Но в Двуречье во второй половине III и в первой половине II тысячелетия до н. э. ограничивались обычно пределами одного речного бассейна и непосредственно прилегающими к нему областями. Хеттская держава, хотя и завоевала обширную территорию, в завоеванных ею областях сохраняла некоторое самоуправление. В период Нового царства территории, насильственно подчиненные Египтом, расположенные в Передней Азии, не стали органическими частями мощного Египетского государства, а по-прежнему продолжали находиться в состоянии отдельных государств, чьи правители были в разной зависимости от египетских фараонов. В состав Египетского государства лишь Эфиопия была включена и в административном отношении.

Первым государством, чей господствующий класс сделал попытку объединить административно и взять под свою власть весь Ближний Восток, была Ассирия. В завоевательных войнах ассирийским царям сопутствовал успех, поэтому Ассирийская держава быстро расширяла свои границы, чего сделать не удавалось ни одному государству.

Расширение Ассирийской державы, чьи границы охватили почти весь Ближний Восток, привело и к изменениям внутри такого крупного государственного образования.

Цари-завоеватели становятся собственниками большей части основных земельных фондов на территории государства, при этом устанавливая фактически царскую монополию на землю. Большая часть крупных земельных владений — храмовых имуществ и владений лиц царской гражданской и военной администрации — с этого времени основывается на царском пожаловании. При этом земледельцы, находящиеся на монополизированной царем земле, теряют свой прежний статус независимых земельных собственников-общинников, превращаясь в зависимых, что приводит к усилению их эксплуатации.

Характерной особенностью данного периода является значительный рост численности рабов, принадлежащих отдельным рабовладельцам. Довольно часто захваченные пленные получали от рабовладельцев землю, но при этом сохранялась собственность рабовладельца на средства производства и на самого работника-раба, а отношения между эксплуататорами и эксплуатируемыми основывались на присвоении (апроприации) личности производителя.

До этого в правовом отношении все свободные земледельцы-общинники в своей совокупности противостояли рабам. Хотя равенства между самими свободными, безусловно, не существовало, так как среди свободных были свои богачи и бедняки. В новых условиях все отчетливей проявляется правовое размежевание между богатыми и бедными, верхушкой рабовладельцев и низами свободного люда, а вся тяжесть государственных податей и повинностей постепенно ложится на рядовых общинников.

Как и во все времена рабовладельцы заинтересованы в том, чтобы деспотическое государство защищало по-прежнему их права, более того, они хотят пользоваться всеми теми выгодами, которые приносило им это государство, доставлявшее рабовладельцам рабочую силу — рабов. Но с другой стороны, рабовладельцев тяготило, что деспотичная царская власть вмешивается в их личные дела, чего они хотели бы избежать, а также сбросить с себя бремя общегосударственных налогов и повинностей. В связи с этим рабовладельцы вынуждены бороться за автономию отдельных торгово-ремесленных городов и освобождение их населения от уплаты общегосударственных налогов и повинностей. Также они стремятся заполучить те права и преимущества, которые предоставляли храмам, вокруг которых теперь группируются значительные слои рабовладельцев, которые лишь формально выполняют культовые функции. Появляющиеся автономные города становятся одной из форм организации класса рабовладельцев. Эти города еще более противостоят эксплуатируемому сельскому населению. Отсюда возникает, а со временем все более углубляется антагонизм между городом и деревней.