Array Коллектив авторов: Короткий век Павла I. 1796–1801 гг.

Нашего времени обычай и множество изрядных книг, учинили в Европе общим французской язык; немецкой же в России надобен в разсуждении соседства и завоеванных провинций; но и тому и другому, яко живым языкам, возможно в детстве обучать больше наслышкою разговоров, дабы без нужды не тратить дорогое время воспитания. А когда лета дойдут до той зрелости, где без отягощения понятия научение грамматических правил способны будут, тогда его высочество найдется в состоянии сам себя поправлять в тех погрешностях, кои почти завсегда в разговорах попадаются.

Кавалерския экзерциции также по мере возраста употребляемы быть должны, по натуральной же веселаго дитяти склонности к невинным забавам, танцам и рисовальному художеству надо дать первенство.

Во время, когда его императорское высочество достигнет помощию Божиею тех лет, в которыя всем пристойным наукам сам обучаться изволит в обыкновенном порядке, тогда будет весьма полезно учинить особливое разсуждение, каким способнейшим образом приступить к прямой государственной науке, то есть: к познанию коммерции, казенных дел, политики внутренней и внешней, войны морской и сухопутной, учреждений мануфактур и фабрик, и прочих частей, составляющих правление государства его, силу и славу монаршу <���…>

Всеподданнейшая ревность и усердие не дозволяют ничего оставить на совести, и преодолев рабскую несмелость, заставляют при заключении сего росписания, всенижайше представить, как малое мое понятие мне воображает, что сходственнее быть может с мудрым ея императорскаго величества намерением о воспитании государя великаго князя, если всякое излишество, великолепие и роскошь, искушающия молодость, от него отдалены, и не инако ему представляться будут, как надеждою будущаго награждения в тех летах, когда воспитание окончится за усердное соответствование в том всевысочайшей воли и желанию ея императорскаго величества; комнату же его высочества, или двор сочинить так, чтоб сравненно с его природным достоинством, чин, благопристойность и добронравие были всему украшением. <���…>

КНЯЗЬ Я. П. ШАХОВСКОЙ, ГЕНЕРАЛ-ПРОКУРОР СЕНАТА, О ИЕРОМОНАХЕ ПЛАТОНЕ. Я, государыня, с ним о разных материях разговаривал, он на все столь исправно ответствует и все столь основательно решает, что меня удивил. И как я его о многом и до иных стран касающемся вопрошал, он все так объяснял, как будто в чужих краях учился. Он говорит, что нигде не был, а учился только в Москве в Спасской школе (академии, которая помещалась в Заиконоспасском монастыре). Сие все, государыня, меня удивило, что сей монах, в столь молодых летах, столько знания имеет…

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ МИТРОПОЛИТА ПЛАТОНА Великий Князь был горячего нрава, понятен, но развлекателен. Разные придворные обряды и увеселения немалым были препятствием учению. Граф Панин был занят министерскими делами, но и к гуляньям был склонен. Императрица самолично никогда в сие не входила. Однако, высокий воспитанник, по счастию, всегда был к набожности расположен, и рассуждение ли или разговор относительно Бога и веры были ему всегда приятны. Сие, по примечанию, еще ему внедрено было со млеком покойною Императрицею Елизаветою Петровною, которая его горячо любила и воспитывала приставленными от нее весьма набожными женскими особами. Но при том Великий Князь был особо склонен и к военной науке и часто переходил с одного предмета на другой.

ПРОТОИЕРЕЙ В. МАГНИТСКИЙ Много приходилось трудиться, чтобы поставить дело религиозного воспитания августейшего ученика на должную высоту. <���…>

По расписанию уроки закона Божия должны были быть не каждый день, а лишь по понедельникам, средам и пятницам, когда на эти дни не падали праздники, – продолжались обычно час: с 12 часов дня до часу. Кроме того, по воскресным и праздничным дням перед обедней законоучитель читал своему воспитаннику Евангелие с объяснением. Иногда на уроках закона Божия присутствовала сама Императрица, чаще был воспитатель…

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ КНЯЗЯ П. А. ВЯЗЕМСКОГО. Военный элемент не преобладал в воспитании и среди лиц, окружавших юного великого князя. Военные упражнения не отвлекали его от занятий. Его не приучали быть прежде всего военным <���…> но его обучали военному делу с высшей точки зрения, а не погружали в мельчайшие практические подробности, которые только могли бы сбить и ложно направить ум ребенка.