Дмитрий Бантыш-Каменский - Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов

Тогда храбрый Военачальникъ вложилъ въ ножны мечь и началъ увеличивать огромное свое состоянiе, входилъ подъ чужимъ именемъ въ разные казенные подряды. Надъ нимъ учреждено нъсколько слъдственныхъ коммисiй. Чувствуя вину свою и зная милосердiе Петра Великаго, любимецъ Его принужденъ былъ явиться въ судъ съ повинною, которую подалъ въ руки самого Государя. Раскаянiе, живо написанное на лицъ Меншикова, жалкiй голосъ, коимъ испрашивалъ онь себъ прощенiя и, въ особенности неувядаемые лавры, украшавшiе чело его, поколебали грознаго Монарха. Онъ принялъ отъ него просьбу и, прочитавъ, сказалъ: э, братъ, и того ты не умълъ написать! - потомъ началъ поправлять. Въ то самое время младшiй Членъ всталъ съ своего мъста и пригласилъ товарищей послъдовать его примъру. Куда ты идешь? вопросилъ его съ гнъвомъ Государь. - "Домой. Что намъ дълать здъсь, когда ты самъ научаешь преступника, какъ ему оправдываться." - Великiй Монархъ отвъчалъ Капитану, съ ласковымъ видомъ: Сядь на свое мъсто и говори что ты думаешъ. - Капитанъ потребовалъ, чтобы просьба Меншикова была прочтена вслухъ, а онъ, какъ виновный, чтобъ сталъ у дверей и, по прочтенiи, высланъ былъ изъ присутствiя. Слышишъ, Данилычь, какъ должно поступатъ? - сказалъ Государь своему любимцу. Потомъ Члены, начиная съ младшаго, стали предлагать свои мнънiя о наказанiи Меншикова: приговаривали его къ ссылкъ и, даже, къ лишенiю жизни. Дошла очередь до Петра Великаго; возвысивъ голосъ, Онъ произнесъ Судьямъ: Гдъ дъло идетъ о жизни или чести человъка, то правосудiе требуетъ взвъсить на въсахъ безпристрастiя какъ преступленiя его, такъ и заслуги, оказанныя имъ Отечеству и Государю, и буде заслуги перевъсятъ преступленiя, въ такомъ случаъ милость должна хвалиться на судъ. - Послъ сего Монархъ вычислилъ кратко всъ подвиги Меншикова; упомянулъ, что онъ спасъ и собственную жизнь Его. И такъ - заключилъ, Петръ Великiй - по мнънiю моему, довольно будетъ, сдълавъ ему въ присутствiи за преступленiя строгiй выговоръ,наказатъ его денежнымъ штрафомъ, соразмърнымъ хищенiю, а онъ Мнъ и впредь нуженъ, и можетъ еще сугубо заслужить оное, - "Мы всъ, надъюсь объявилъ тогда младшiй Членъ - согласны теперь съ волей Твоею, Государь. Когда онъ имълъ счастiе спасти Твою жизнь, то, по справедливости, и намъ должно сохранить жизнь его." - Но, избавивъ отъ казни своего любимца, Петръ Великiй приказалъ наказать кнутомъ Новгородскаго ВицеГуборнатора Корсакова{80}, помогавшаго Меншикову въ тайныхъ казенныхъ подрядахъ; утвердилъ, въ 1717 году, смертный приговоръ надъ Маiоромъ гвардiи Семеновскаго полка Княземъ Волконскимъ, который, угождая Князю Ижерскому, неправильно произвелъ слъдствiе надъ Соловьевыми{81}.

Между тъмъ, Меншиковъ оставался Генералъ-Губернаторомъ въ С. Петербургъ, каждьй день ъздилъ въ Военную Коллегiю, въ Адмиралтейство и въ Сенатъ, хотя и не былъ тогда Сенаторомъ. Не терпя церемонiальныхъ прiемовъ, Петръ Великiй возложилъ на Князя Ижерскаго угощенiе Вельможъ своихъ и Министровъ иностранныхъ. Объды его въ торжественные дни состояли изъ двухъ сотъ кушаньевъ, подаваемыхъ на золотомъ сервизъ, которые приготовлялись лучшими Французскими поварами. Домъ Меншикова находился на Васильевскомъ острову, тамъ, гдъ нынъ первый Кадетскiй корпусъ. Украшенiемъ комнатъ служили: обои штофные и гобелиновые, подаренные Государю въ Парижъ; большiе бронзовые часы съ боемъ и курантами; люстры изъ цвътнаго хрусталя съ золотыми и серебряными вътьвями; большiя Венецiянскiя зеркала въ зеркальныхъ рамахъ съ позолоченными обручиками; Персидскiе ковры; столы на толстыхъ вызолоченныхъ ножкахъ съ выкладками изъ разноцвътнаго дерева, представлявшими всякого рода звърей и птицъ; диваны и стулья, съ высокими спинками, на которыхъ изображенъ былъ гербъ хозяина съ Княжеской короною. За домомъ простирался обширный садъ, лучшiй въ Петербургь послъ Царскаго, съ оранжереями, сараями фруктовыхъ деревьевъ, птичниками и небольшимъ звъринцемъ. Меншиковъ имълъ своихъ Камергеровъ, Камеръ - Юнкеровъ и Пажей, изъ дворянъ. Послъднiе считались гвардiи Сержантами. Въ городъ ъздилъ онъ съ чрезвычайной пышностiю: выходя на берегъ Невы съ многочисленной свитою, любимецъ Петра садился, обыкновенно, въ лодку, обитую внутри зеленымъ бархатомъ и раззолоченную снаружи. Она причаливала къ Исакiевской пристани, гдъ нынъ Сенатъ. Тамъ ожидала Меншикова карета, сдъланная на подобiе въера, на низкихъ колесахъ, съ золотымъ гербомъ на дверцахъ, большою Княжеской короною изъ того же металла на имперiялъ и запряженная шестью лошадьми. Збруя ихъ состояла изъ малиноваго бархата съ золотыми или серебряными украшенiями. Впереди шли скороходы и служители дома въ богатой ливреъ; потомъ ъхали музыканты и Пажи верьхомъ, въ синихъ суконныхъ и бархатныхъ кафтанахъ съ золотыми позументами по швамъ; у кареты шли шесть Камеръ-Юнкеровъ, изъ которыхъ одинъ держался за ручку дверецъ. Отрядомъ драгунъ Княжескаго полка заключалось шествiе.