Ульф Тоомсваре - Стратеги третьего рейха

Фюрер, одетый в старую армейскую шинель с пистолетом за ремнем, ожидал их с Германом Герингом возле входа в «Бюргербройкеллер». Рем подошел к руководителю партии, фамильярно похлопал его по плечу и, похвалив за верность солдатской форме, поручил Герингу руководить штурмовиками, а сам приготовился к шествию вместе с Гитлером. Все его поведение демонстрировало, что именно он является здесь главным действующим лицом. Геринг недоуменно уставился на хмурящегося фюрера. Время шло.

Гитлер наконец принял решение: он улыбнулся, протянул руку Рему и повернулся к Герингу.

— Давай, Герман, готовь свое слово. Как только мы войдем в зал, ты его скажешь.

Рем громко захохотал, а Геринг, еще молодой и стройный, повернулся к штурмовикам, приосанился и повелительно взмахнул рукой — шестьсот вооруженных до зубов головорезов вытянулись в струнку.

Гитлер с Ремом решительно направились в пивную, но у входа их остановили дежурные, потребовав пригласительные билеты. Рем собирался позвать на помощь своих подчиненных, но Гитлер начал объяснять дежурным, что он адъютант генерала, лидера военизированной организации «Оберланд», который сейчас находится в служебной комнате «Бюргербройкеллера», и ему нужно немедленно передать срочное сообщение из штаб-квартиры «Общества Туле», а в зал он заходить и не собирается. Дежурные проводили их в коридор, проследив, чтобы они своим появлением не помешали начавшемуся мероприятию. Выискав в служебных помещениях свободную комнату, Гитлер снял шинель и оказался в плохо скроенном черном фраке, на котором нелепо поблескивал Железный крест. Он явно нервничал, и Рем пытался его успокоить, рассказывая анекдоты.

На трибуну в зале вышел генеральный комиссар баварского правительства Густав фон Кар. Гитлер кивнул Рему, тот подбежал к выходу и пронзительно свистнул. Тут же толпа его боевиков ринулась в зал, сметая на своем пути охрану, стулья, собравшихся гостей, а на их волне, чуть запаздывая, шествовал фюрер — Адольф Гитлер, маленький, прихрамывающий, с всклокоченной челкой на лбу.

Присутствующих охватила паника. Гитлер не выдержал и, пробежав к центру зала, вскочил на стул с пистолетом в руке. Голос его тонул в лавине воплей. Он выстрелил в воздух — зал замер. В полной тишине Гитлер прокричал:

— Национальная революция в Мюнхене началась! В зале находится шестьсот вооруженных штурмовиков. У выходов на улицу стоят пулеметы. Город взят под контроль. Никому не разрешается уходить. Баварское и берлинское правительства отныне низложены. Сейчас будет сформировано новое правительство. Казармы рейхсвера и полиции захвачены. Все должны подняться на борьбу под знаменами со свастикой!

Публика недоумевала. К Гитлеру подошли фон Кар, командующий военным округом генерал Отто фон Лоссов и шеф мюнхенской полиции полковник Ганс фон Зайссер. Рем предложил им, как было договорено заранее, пройти в свободную комнату «для переговоров».

Переговоры шли напряженно: Гитлер бегал по комнате, размахивая пистолетом и убеждая присутствующих «присоединиться к временному национальному правительству».

В это время Геринг, по указанию Гитлера, отправил машину за пользующимся всеобщим уважением национальным героем минувшей войны генералом Эрихом Людендорфом, который после участия в провалившемся капповском путче 1920 года с удовольствием присоединялся к любым националистическим движениям.

Именно на него и сослался Гитлер, заявив арестованным, что он с генералом Людендорфом формирует новое правительство, в которое они могут войти, если сейчас поддержат путчистов. Фон Кар возмутился, наорал на Гитлера. Тогда тот выскочил в зал и завопил:

— Или вы завтра признаете национальное правительство Германии, или оно не признает вас своими гражданами!

Каким-то образом Гитлер все же сумел получить от представителей низложенного правительства согласие на поддержку путча. Они вышли вместе в зал и там дружно кивали головами в подтверждение всему, что выкрикивал Гитлер. Утихомирить его смог только приезд генерала Людендорфа, которого встретили всезаглушающей овацией. Собравшиеся радостно жали друг другу руки, обнимались, оркестр грохотал национальный гимн, и каждый считал своим долгом подпевать ему во все горло.

После столь славного митинга на всякий случай Рем отправил с военным эскортом бывшее баварское руководство на дачу пронацистского издателя Леманна, где их и продержали всю ночь. А сам вместе с Герингом и отрядом штурмовиков отправился к военному министерству. Но взять его не удалось. Тогда Рем окружил здание министерства кордоном из колючей проволоки, выставил несколько пулеметов и отправился кутить с пленниками. Правда, они чувствовали себя не в своей тарелке среди разгулявшихся ремовцев, и Геринг, взяв с них обещание и в дальнейшем поддерживать путч и завтра участвовать в демонстрации, под честное слово офицера отпустил их домой.