Ульф Тоомсваре - Стратеги третьего рейха

В первом периоде истории Третьего рейха сухопутными войсками командовал генерал-фельдмаршал Вернер фон Бломберг, во главе будущих кригсмарине стоял гросс-адмирал Эрих Редер, а практически руководил организацией и созданием люфтваффе начальник штаба авиации генерал-лейтенант Вальтер Вефер.

Судьба Эрнста Рема (Roehm) теснейшим образом переплетена с послевоенной историей Германии первой трети XX века. Разумеется, биографии других участников описываемых событий тоже были связаны с разразившимся ураганом политических страстей, но они, как правило, в чем-то противоречили друг другу, отставали или обгоняли ход времени. Жизнь же Рема удивительно точно вписывается в канву событий, происходивших тогда в Германии. Каждое изменение политической ситуации не просто отражалось с некоторым запозданием, а буквально реализовывалось в поворотах его биографии.

Он был олицетворением «дикой демократии», власти толпы. Он был героем этой толпы, то есть той части народа, о которой не любят вспоминать демократы и которую всегда используют в своих целях политические мерзавцы. Это та самая часть народа, которая в силу своего невежества пытается начинать свою жизнь (а заодно и жизнь всего народа) с исторического нуля — с варварства. Именно эти люди с восторгом дикарей подхватывают любые призывы к уничтожению соседей «из другой пещеры», любые восторги по поводу величия и совершенства их собственной пещеры и любые жалобы по поводу униженности их великого племени. Но это тоже часть народа, которая есть всегда и везде.

Героем этого «охлоса» был Эрнст Рем — самоуверенный грубиян, пугающий власть предержащих и снисходительно похлопывающий их по плечу. Его судьба была неразрывно связана с чаяниями толпы, самой грубой и самой массовой частью народа. Вместе с его смертью погибли все надежды на возрождение германской демократии. Пришел тоталитаризм, и Рем умер.

Родился он 28 ноября 1887 года в Мюнхене. Отец его, Карл Рем, был небольшим чиновником в мэрии, отличался строгостью, но сына видел редко, поэтому встречи поколении заканчивались обычно жестокой поркой. Мать Эрнста, послушно следуя традиционным немецким трем «К», должна была растить детей, водить их в церковь и заниматься домашними делами. И хотя об Ингрид Рем осталось мало сведений, судя по результатам, заветы трех «К» исполнялись ею не слишком ревностно. Детей, кроме един-ствеыного сына, у нее не было; воспитанием в духе привычной религиозности ее отпрыск никогда не мог похвастать, а дома он с раннего возраста почти не бывал, следовательно, там тоже было не все в порядке.

«Меня всегда тянуло на улицу, к своим приятелям, — вспоминал впоследствии Эрнст. — С ними мне было намного интереснее, чем торчать за столом с дурацкими книжками перед глазами».

Эрнст действительно мало мучился над книжками. Он «торчал» где угодно, но только не за столом. А угодно ему было, как правило, пошутить над кем-нибудь, пошалить, поиздеваться, похулиганить, подраться… Словом, от тюрьмы его спасла армия, куда по настоянию отца он попал за пять лет до начала первой мировой войны. Служба в мирное время приносила множество неприятностей и ему, и его начальству. По воспоминаниям одного из его однополчан, «он умудрялся участвовать в драках всех казарм одновременно», причем чаще всего был заводилой.

Однако качества, которые строго преследовались в казармах, оказались довольно ценными для фронтовой жизни. По-прежнему Эрнст Рем рвался в драку, то есть теперь в атаку, по-прежнему безжалостно бил врага всем, что было под рукой, по-прежнему с презрением относился к своим ссадинам, царапинам и глубоким ранам. В результате к концу войны он имел поврежденную печень, расплющенную переносицу, глубокий шрам на левой щеке, два ордена и чин капитана.

Наступили мирные времена, где не были нужны ни его бретерские качества, ни он сам. Рем был профессиональным военным, но немецкой армии, в соответствии с условиями Версальского мирного договора, практически не существовало.

Он умел только драться. Но таких рубак после войны было очень много.

Именно их, этих оставшихся не у дел офицеров и солдат, и объединил будущий последний канцлер Веймарской республики, тогда еще только капитан в отставке Курт фон Шлейхер. Он создал так называемый Добровольческий корпус, куда принимали националистически настроенных офицеров, демобилизованных солдат и безработных молодых хулиганов. Цель была поставлена вполне благородная: «борьба с изменниками отечества и возрождение германского духа».