Джеффри Ричелсон: Шпионы ХХ века: от царской охранки до ЦРУ и КГБ

Еще до исхода первого десятилетия нового века взаимосвязанные страхи перед войной и перед иноземными шпионами немало способствовали разрастанию разведывательных учреждений многих стран. Британская политика «безупречной изоляции» пала под давлением международных политических событий. Немецкий акт 1900 года «О Военно-морском флоте» бросил недвусмысленный вызов британскому господству на море, предусмотрев постройку в ближайшие двадцать лет девятнадцати новых линкоров и двадцати грех крейсеров. Свои колониальные проблемы Британия и Франция урегулировали в 1904 году. За англо-французским договором последовал аналогичный англо-российский договор 1907 года. Тем временем у Франции в 1905 году возникли разногласия с Германией по поводу Марокко. Начали складываться военные союзы, противостоявшие друг другу во время Первой мировой войны.

Февраль 1904 года отмечен рядом перемен в британских спецслужбах. Департамент разведки, лишившись мобилизационного отдела, был переименован в Оперативное управление (Directorate of Military Operations). Разведка в том или ином виде входила в круг обязанностей трех или четырех отделений нового управления. MO2 — отдел разведки (Foreign Intelligence Section), МОЗ — отдел администрации и специальных служб (Administration and Special Duties Section), a MO4 — топографический отдел (Topographical Section).

Штат отдела разведки начал разрастаться практически с момента появления, прибавка числа занятых в нем военнослужащих и гражданских лиц оказалась куда более значительной, чем во всех прочих отделах. Еще до конца года появились два подотдела, занимавшиеся Соединенными Штатами и Дальним Востоком. К «специальным службам» относилась цензура, контрразведка и, очевидно, тайная полиция.

Озабоченности многих британских чиновников сбором разведданных об иностранных державах ничуть не уступал их страх перед иноземными шпионами. С самого начала столетия Британию то и дело охватывали приступы шпиономании, зачастую спровоцированные писателями и журналистами, для которых подобные страхи были хорошей статьей дохода. Если в 1900 году потенциальным противником считалась Франция, после 1904 года угрозой номер один стала Германия. И ничуть не удивительно, что в 1905 году писатель Уильям Лекю «открыл» «огромную немецкую шпионскую сеть, опутывающую все Соединенное Королевство».

Страх перед нашествием гуннов еще более усугубляли достижения немцев в области военно-морской техники и объявление в ноябре 1907 года об ускорении программы строительства боевых кораблей. В число подливавших масло в огонь осенью 1907 года входили Лео Максзе, редактор и владелец влиятельного журнала «Нейшнл ревю», и полковник Чарльз Репингтон, военный корреспондент «Таймс». При поддержке некоторых руководителей тори они убедили правительство учредить подкомитет Комитета имперской обороны (Committee of Imperial Defence, CID) для изучения угрозы вторжения. Результат вовсе не оправдал ожиданий Максзе и его союзников: исследование вопроса показало, что нападение врасплох неосуществимо.

Выводы CID ничуть не убедили ярых прорицателей вторжения и не устранили страх перед сетью немецких шпионов, работающих на всей британской территории. Среди убежденных в массовой инфильтрации немецких агентов в Британию был и друг Лекю, подполковник Джеймс Эдмондс, отвечавший в 1907 году за контрразведку и организацию агентурной сети в Германии.

Эдмондс представил свой рапорт военному министру Р. Б. Холдейну, в марте 1909 года учредившему и возглавившему новый подкомитет CID для выяснения «природы и объема иностранного шпионажа, имеющего место в пределах страны, и опасности, каковую упомянутый может навлечь на нас». В подкомитет вошли еще одиннадцать высокопоставленных чиновников, в том числе первый лорд Адмиралтейства (военно-морской министр), министр внутренних дел, первые заместители министра финансов и министра иностранных дел, специальный уполномоченный по безопасности метрополии, начальник оперативного управления и начальник военно-морской разведки.

Эдмондс представил подкомитету множество доказательств существования немецкой шпионской сети в Британии, по большей части неправильно истолкованных или сфабрикованных. Однако на третьем заседании подкомитета Холдейн резюмировал, что улик вполне достаточно для подачи доклада. Остальные члены комитета согласились:

«Представленные доказательства не оставляют у комитета ни малейших сомнений, что в стране действует обширная немецкая агентурная сеть, а у нас нет организации, способной контролировать эту агентуру, а также определить ее масштабы и цели».