Василий Татищев - От Батыя до Ивана Грозного - история Российская во всей ее полноте

№… Царевна же София Алексеевна повелела к себе тайно призвать выборных стрелецких. Сие одно довольно изъявляет, что Хованский только был лицом, а тайно стрельцы более государыне царевне верны были, нежели ему. Что же царевна оного князь Иванова поступка и тайности стрелецкого с раскольщиками несогласия боярам открыть не изволила, оное видно, что ее политическим резонам было полезно: 1) чтоб князь Ивана более в крайние дерзости ввести и с боярами ссорить; 2) чтоб той верности к ней стрельцов не открыть; 3) наибольшее, чтобы сим образом свою смелость и разум другим представить. Которые, не ведая внутреннего состояния, множества пришедшего народа боялись и, что делать, не знали. А по отвращении того зла все люди ее величеству за показанную бодрость и смелость, как защитительнице церкви и давшей всему духовенству и боярам живот, с великою покорностию благодарили. И потому она, более всех показанных от нее дел, сим великое во всем народе почтение и преимущество возымела. Что же других ее политических и разумных поступков касается, то после при надлежащих местах упомянуто будет.

№… Прилеплено письмо. Все знатные люди, довольно видя, что все оные беды происходили не от Хованского, но от Милославского кабинета, и ведая, что ежели Хованского в допрос привести, то он, как человек робкий, истину изъявит, умыслили оное письмо подкинуть. В чем 3 человека знатнейших фамилий и люди умные, в согласие войдя, оное письмо прибили. Но чтобы оное действительнее было, того ради во оном наиболее к возбуждению царевны Софии и Милославского написали, якобы он и их хочет побить. Да еще те более их уверили, что то письмо подписали подать ей, а не государям, якобы то подлинно было от стрельцов ей доброхотных. И как уже царевне и Милославскому довольно было известно, что о женитьбе князь Андрея Хованского на царевне от Милославского было ему представлено и оный Хованский хотя никакого соизволения или происка к тому не показал, но им то было вероятно, что Хованский якобы лукавством закрывал, а в мысли конечно намерение имел и тайно со стрельцами советовался, как бы то учинить. О чем Милославский в собрании бояр при читании того письма боярам говорил, что он о такой женитьбе от Хованского нечто слышал и якобы о том и царевне было известна, которое и она утверждала. И хотя по прочтении того письма все бояре рассуждали, чтоб его Хованского взять и расследовать, поскольку к тому видимых обстоятельств есть довольно, только царевна, рассуждая тут же с Милославским, отойдя на сторону, рассуждали, что того за опасностью от стрельцов учинить невозможно, а наконец, согласясь, положили по него послать. Однако ж Милославский послал к нему наперед от себя и велел сказать, чтоб он не ездил, поскольку его намерены некоторые, не допустив до Коломенского, на дороге убить. Чему оный Хованский поверив, не поехал и тем оную на себя затейку утвердил, а несведущих всех обстоятельств против себя возбудил.