Алексей Тепляков - «Непроницаемые недра» - ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг.

Заковский на совещании в крайисполкоме 14 октября 1929 г. сообщил, что сотрудники ОГПУ постоянно ведут следствие по «перегибам» местных начальников, которые вынуждают селян выступать против властей — за 1929 г. полпред насчитал в крае 200 массовых выступлений крестьян, из которых 133 были вызваны хлебозаготовками. Если в 1928 г. органы юстиции зарегистрировали 364 контрреволюционных преступления, то с января по август 1929 г. — 1.257, а с сентября по декабрь 1929 г. — 3.391. Из них 35 % приходилось на антисоветскую агитацию. Заковский в 1929 г. опасался восстаний даже в самых благополучных районах края — из-за повсеместных огромных извращений в хлебозаготовках и массовых нарушений законности [317] ОСД УАДААК. Ф.р-2. Оп.7. Д. п-7209. Л.15–16; Гущин И.Я. "«Раскулачивание» в Сибири (1928–1934 гг.): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия". — Новосибирск, 1996 С.60; Папков С.А. "Сталинский террор в Сибири…" С.21. .

Полпред мог бывать трезвым в суждениях и понимать последствия слома нэпа, но после объявления борьбы с саботажем хлебозаготовок и «шахтинского дела» был готов к острым карательным акциям. Когда в октябре 1929 г. ОГПУ начало массовые аресты в связи с «противодействием кулачества» хлебозаготовкам, Заковский колебался лишь несколько дней. Информационный отдел ОГПУ 24 октября 1929 г. отметил, что наиболее широко применяют репрессии против «кулаков» чекисты Украины и Северного Кавказа, «а в последнее время втянулась и Сибирь», дав 3.027 арестованных — при том, что на 7 октября их было в крае всего чуть более 200. Судьбы особо опасных арестованных решала особая тройка, созданная с санкции Коллегии ОГПУ при полпредстве ОГПУ 28 декабря 1928 г. для заочного рассмотрения дел о политическом и военном шпионаже, контрреволюционных организациях, вредительстве и диверсиях, уголовном и политическом бандитизме. В её состав входил прокурор, имевший право опротестовывать решения тройки. Прокурор Сибкрая Кунов уже 29 декабря 1928 г. издал циркуляр об усилении наблюдения за чекистами, обязав прокуроров присутствовать при допросах обвиняемых. Однако в марте 1929 г. Заковский в своем письме Сибкрайкому заявил, что не будет исполнять циркуляр, обвинив прокуратуру в том, что она берёт под сомнение деятельность ОГПУ и дискредитирует чекистов, обвиняя их в фальсификациях дел и пытаясь — вместо надзора — руководить следствием. Полпред вышел победителем — Кунов был отозван из края, прокурорский надзор оказался условным и не смог помешать массовым репрессиям [318] "Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы в 5 тт. 1927–1939". Т.2: "Ноябрь 1929 — декабрь 1930" — М., 2000. С. 787–808; Исаев В.И., Угроватов А.П. "Правоохранительные органы Сибири…" С. 89–92. .

Уже осенью 1929 г. сибирские чекисты приступили к фабрикации крупных «повстанческих организаций». В октябре-ноябре 1929 г. Рубцовский окротдел ОГПУ «вскрыл» контрреволюционную организацию из 66 чел. Расправа с «повстанцами» последовала скоро: 14 декабря 1929 г. они были осуждены, причём 12 чел. получили высшую меру наказания. Всего за вторую половину 1929 г. чекисты репрессировали 6.319 «кулаков».

О террористическом характере проводимой кампании борьбы с «организующимся кулачеством» говорит то, что чекисты нередко расстреливали только за разговоры против мероприятий власти. Так, в сентябре 1929 г. Бийским окротделом ОГПУ были арестованы девять зажиточных крестьян с. Караколь Солонешенского района во главе со священником-старообрядцем К.И. Крупениным. Эту «кулацкую группу» обвинили в агитации, направленной против выборов в сельсовет и заготовительной камлании, а также в распространении слухов о скором конце света. Особая тройка при полпредстве ОГПУ 24 октября 1929 г. приговорила всех крестьян к высшей мере наказания.

Это был ответ чекистов на директиву Политбюро ЦК ВКП(б) от 3 октября 1929 г., в которой ОГПУ и органам юстиции предписывалось «принять решительные и быстрые меры репрессий, вплоть до расстрелов, против кулаков, организующих террористические нападения на совпартработников и другие контрреволюционные выступления», осуществляя эти меры «через ОГПУ» [319] "Курьинский район на рубеже веков. Очерки истории и культуры". — Барнаул, 2003. С. 91–92; ОСД УАДААК. Ф. р-2. Оп.7. Д. п-19652. Л.1–5,78,81.; "Трагедия советской деревни…" М.,2000. С.23. , то есть во внесудебном порядке. Широкая формулировка относительно «контрреволюционных выступлений» давала возможность внесудебной расправы с любыми противниками режима.